Во всяком случае, в конверте не было ничего такого, что могло бы ему помочь. Кроме одной вещи, может быть. Этой вещью была старая театральная программка, порванная и пожелтевшая, в которой можно было прочесть: «Труппа „Парики и котурны“ представляет „Долгое возвращение“. Пьеса в одном действии Юджина О’Нила».
Программка дремала в конверте на столе Кареллы. Ее левая внутренняя страница была разделена на две части — в одной говорилось о заслугах труппы, а в другой содержались пожелания выпускникам 1940 года. На последней странице было рекламное объявление ресторана «У Гарри», специализировавшегося на домашнем мороженом и расположенного в двух шагах от университета.
На правой внутренней странице были помещены следующие сведения:
Участвуют
(в порядке появления на сцене):
Толстый Джо — Томас ди Паскуале
Ник — Эндрю Маллиген
Мэг — Маргарет Баф
Олсон — Рэндольф Норден
Дрисколл — Энтони Форрест
Коки — Дэвид Артур Коэн
Айвен — Питер Келби
Кейт — Хелен Стразерс
Фреда — Бланш Рут Леттиджер
Первый хулиган — Сальваторе Палумбо
Второй хулиган — Руди Ферсгенмахер
Этим вечером, когда инспектор Карелла ужинал со своей женой Тедди и сыновьями — близнецами Марком и Эйприлом, некий Руди Ферстенмахер выходил из метро, направляясь к своему дому в Маджеста, Но домой он не вернулся, потому что пуля от «Ремингтона-308» ударила его в голову и убила на месте.
Следующий день Карелла начал с оглушительных криков. По натуре он не был крикуном, и ему очень нравился Берт Клинг, которому были адресованы его упреки. Но он орал так, что было слышно в вестибюле первого этажа.
— И ты считаешь себя полицейским? Только вот каким полицейским?
— Мне и в голову не пришло посмотреть, вот и все, — терпеливо объяснял Клинг. — Она сказала, что это для тебя, так что…
— Мне казалось, что тебя ввели в курс дела. Тогда почему?
— Черт возьми, откуда мне было знать, что в конверте?
— Она тебе его дала или нет?
— Она сказала, что это для тебя!
— А ты даже и не подумал взглянуть, что…
— Я пощупал конверт, — сказал Клинг, — когда она пришла.
— Ты пощупал? Я не ослышался? Ты сказал — пощупал? Господи, для чего?
— Чтобы узнать, нет ли у нее оружия.
— Как тебе в голову пришло, что Синтия Форрест…
— Она спросила тебя. А когда я сказал, что ты ушел, она толкнула дверь и заявила, что будет тебя дожидаться. И я вспомнил об истории с Вирджинией Додж и подумал, что эта тоже хочет пустить тебе пулю в лоб. Вот почему. Ясно?
— О, дерьмо! — простонал Карелла.
— Тогда я пощупал конверт, посмотрел, что у нее в сумке, и, когда понял, что она безоружна, взял конверт и положил тебе на стол.