— Они положили пистолет с полной обоймой.
Он вытащил патроны из магазина и рассыпал их по столу.
— Хочешь попрощаться со своей старушкой, Майк?
Я не ответил.
— О чем ты думаешь, Майк?
Глаза мои были прищурены, почти закрыты; я улыбнулся.
— Да так, ни о чем.
Он нахмурился и убрал пистолет обратно в пакет. Моя улыбка стала еще шире, и это вывело его из себя.
— Что здесь смешного? Я понимаю, это все так выглядит…
— Просто думаю, Пэт. Не будь так строг к бедному безработному. — Я выбрал сигарету из ящика на его столе, но, прочитав название, положил обратно. — Обдумываю, как заполучить обратно лицензию.
Он выслушал это, как мне показалось, с облегчением; сел и поправил галстук.
— Будет интересно, если тебе это удастся. Только не понимаю, как ты это провернешь.
Я достал спичку и закурил.
— Это будет нетрудно.
— Думаешь, прокурор пришлет лицензию обратно с извинениями?
— Нисколько не удивлюсь.
Пэт ударил по креслу — оно описало полный круг — и уставился на меня.
— У тебя больше нет оружия, и ты не можешь угрожать прокурору.
— Нет. — Я засмеялся. — Я могу с ним договориться: или он присылает мне лицензию с извинениями, или я выжму из него сок.
Он хлопнул ладонями по столу.
— Майк, тебе что-нибудь известно?
— Не больше, чем тебе. Все, что я тебе рассказал, правда. Это легко проверить, результаты тестов поддерживают мои утверждения. Парень совершил самоубийство, и единственное, что я знаю, — где это произошло. Но от этого не легче. Теперь тебе достаточно информации?
— Нет. — Он ухмылялся.
Я взял шляпу. Закрывая дверь, я услышал, как он ударил кулаком по столу и выругался.
Я вышел в сияющую ясность полудня, насвистывая сквозь зубы, хотя у меня были все основания удариться в панику. На углу я взял такси и дал адрес своей конторы. Всю дорогу я думал о Честере Уилере, вернее, о том, что от него осталось. Они говорят — самоубийство. И мой пистолет в его руке… Сейчас я частное лицо — без лицензии, без оружия и без дела. От этих мыслей я окончательно протрезвел.
Таксист остановил машину напротив моей конторы, я расплатился, вошел в дом и нажал кнопку лифта.
Велда читала газету, свернувшись калачиком в моем большом кожаном кресле. Когда я вошел, она уронила газету и взглянула на меня. На ее лице виднелись дорожки от слез, глаза покраснели. Она попыталась что-то сказать, но зарыдала и прикусила губу.
— Ну не надо так, дорогая!
Я бросил пальто на стул и поставил Велду на ноги.
— Майк, что случилось?
Давненько я не видел такой женственной Велды. И такой она мне больше нравилась.
Я погрузил пальцы в ее черные, как ночь, волосы, обнял и нежно сжал ее. Она прижалась головой к моей щеке.