Плохо помню, что было дальше. Кажется, командор отвел меня в спальню, где к этому времени убрали все следы погрома и крови. Здесь словно ничего не произошло. Разве что разбитое зеркало пропало, и вместо него не поставили другое. Не удивлюсь, если зеркало в ванной тоже сняли. Во избежание повторения инцидента.
Командор стянул с меня испорченную сорочку. Помог смыть кровь в душе. При этом никакого сексуального подтекста в его действиях не было. Мы оба пережили сильное нервное потрясение и о сексе совсем не думали. Впрочем, я бы не сопротивлялась, если бы он захотел. Сейчас я все воспринимала одинаково равнодушно.
Атлант уложил меня в кровать и велел спать. Я подчинилась – закрыла глаза. Какая разница, что и как теперь будет? До выпуска Даши осталось четыре дня, а я – эйфо в полной власти командора, который меня ни за что не отпустит. Все, отбегалась. Дальше только служение господину и горькое осознание того, что сестру я так и не спасла.
– Умница, – похвалил он, гладя меня по щеке. – Отдыхай. Завтра будет лучше. Вот увидишь, все наладится.
Я кивнула. Сил на споры не было.
Я боролась и проиграла.
Это конец.
40. Он
Что-то случилось в тот день. Непоправимое.
Капсула жизни залечила порезы, сделала лицо Рады снова идеальным. Она подлатала тело, но ей было не по силам справиться с сердцем. Порезы на нем все еще кровоточили. Арей видел это по состоянию девушки.
Невыносимо понимать, что эти раны нанесены его рукой. Он мучил Раду, использовал ее, лгал ей, ненавидя себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Да, он обманул, сказав, что запас капсул жизни неисчерпаем. Этим он хотел уберечь ее от новой попытки навредить себе. Если будет думать, что все можно вылечить, не станет себя калечить. Ведь это бессмысленно.
Расчет сработал. Она отказалась от идеи изуродовать себя, но это ничего не изменило. Стало только хуже. Она погасла. Из ярко горящей свечи превратилась в огарок.
Когда Арей приходил, Рада отворачивалась, чтобы не видеть его, или того хуже – смотрела потухшими глазами, и он понимал – ничего ей от него не нужно. Это бесило особенно сильно. Его выводило из себя простое осознание: в то время как он отчаянно нуждается в ней, он сам ей совсем не нужен.
Рада ни в чем ему не отказывала. Даже в сексе. Он мог подойти и запросто поцеловать ее. Обхватить ладонями щеки, прижаться к губам. Она не противилась, но и не отвечала. Просто стояла истуканом, пока он пытался разжечь в ней ответный огонь губами и языком. Но легче подпалить сырые дрова, чем вызвать страсть в девушке.
Арей останавливался. Не шел дальше этого мертвого поцелуя. Потому что хотел ее всю, целиком, а не это безжизненное, равнодушное тело. Иметь его – все равно что трахать надувную куклу.