Пока я жду, когда Уэс поднимется, принимаю еще одну таблетку, просто чтобы быть уверенной, что это дерьмо останется крепко запертым.
Когда он залезает, я забираю у него пакеты.
В этом домике нет ничего особенного. В основном это просто гниющая фанерная коробка, внутри которой есть пара грязных кресел-мешков и старый магнитофон. Но когда я была ребенком, это был замок Золушки, пиратский корабль Джека Воробья и невидимый самолет Чудо-женщины — все в одном флаконе.
Потолок настолько низкий, что Уэс даже не пытается встать. Он просто подползает к креслу и устраивается поудобнее. Вытянув перед собой свои длинные ноги, он кладет одну на другую и начинает рыться в пакетах с продуктами. Еще немного и его ноги торчали бы из двери. Это напоминает мне «Алису в Стране чудес», когда она слишком быстро выросла и застряла в доме кролика.
— Итак, — говорю я, плюхаясь рядом с ним на другое кресло, пока он сосредоточенно открывает банку этим чертовым консервным ножом, который недавно впивался мне в спину, — у тебя есть что-нибудь, что не похожее на собачий корм?
Уэс, не поднимая глаз, протягивает мне один из пакетов.
Я достаю упаковку с вяленой говядиной и жестом указываю на древний магнитофон.
— Слушай, не хочешь послушать музыку? Мне кажется, где-то здесь был старый мамин диск Тупака. Это, конечно, не Джастин Бибер, но…
Уэс ухмыляется шутке и кладет в рот кусочек картофеля.
— Побереги батарейки. Скоро электричества совсем не будет.
Его заявление стирает улыбку с моего лица.
Ах, ну да. Апокалипсис. Ура!
Я разглядываю Уэса, пока он вытаскивает из банки кусочки говядины, моркови и картофеля прямо пальцами, как голодный енот. Его одежда вся грязная, волосы растрепаны, и у него совсем нет личных вещей.
— Итак, — я делаю вид, что пытаюсь открыть упаковку с вяленым мясом. — Откуда ты?
— Отсюда, — отвечает Уэс.
Я смеюсь.
— Ты точно не отсюда. Я прожила здесь всю свою жизнь и никогда раньше тебя не видела.
Уэс бросает на меня взгляд, который говорит, что ему не нравится, когда его называют лжецом, а затем невозмутимо отвечает:
— Я жил здесь, пока мне не исполнилось девять, а потом я стал… часто переезжать.
— Правда? У тебя здесь еще остались родственники?
Уэс пожимает плечами и возвращается к своему консервированному обеду.
— Ты не знаешь? А у кого ты тогда живешь? — Я все еще не притронулась к своему вяленому мясу.
Почему я так нервничаю, разговаривая с этим парнем? Он всего лишь парень. Старше меня и крепкого телосложения. Ладно, он гребаный мужик, и я его не знаю, и у него есть пистолет, и в настоящее время он мой единственный источник пищи, которая не является заправкой к блинам.