— Очень похоже на одну из многочисленных легенд про золото Колчака и иже с ними, — усмехнулась я.
— И тем не менее, легенды о кладе атамана Кайгородова все же имеют под собой некую реальную основу. Говорят, что уже перед самой своей смертью Александр Кайгородов уходил от красных со всеми своими обозами через урочище Щеки. Так вот по свидетельствам очевидцев, в одно из ближайших к урочищу селений его отряд зашел с груженным обозом, а вышел уже, так сказать, налегке. И с тех пор, много лет кладоискатели ищут вокруг этих мест золото атамана.
— А я слышала еще две версии, — сказала я. — что клад все таки был и спрятан он в одной из недоступных сухих пещер Горного Алтая. Говорили, что якобы атаман Кайгородов нашел вертикальную пещеру в скале и, чтобы добраться до нее, казаки забивали овец и, примораживая их освежеванные туши к скале, как по ступенькам поднимались по ним к пещере. А когда наступила оттепель, то туши отвалились. По другой — казаки забирались в пещеру по стволу векового дерева, которое потом спилили. Таким образом, пещера с сокровищами стала недоступна для непосвященных.
— Кстати, Кайгородов был полным георгиевским кавалером. А большевики отрубили ему голову. — тихо сказала Марианна и замолчала.
— Но для большевиков он был просто бандит. Хотя, конечно, если полный георгиевский кавалер… Уважаю. — задумчиво произнес Суходольский и тоже замолчал.
* * *
— Что же вы, уважаемый, не сказали, что мы коллеги? — спросила я лесника, положив перед ним наградной портсигар.
— Да вы не спрашивали. И потом давно это было, я уж и сам забывать стал.
— А вот забывать ничего не надо. — погрозила я ему пальцем, — вас, очевидцев тех событий и так почти не осталось. А вы где служили?
— В Москве, аккурат до начала войны, а потом в январе 41-го ушел на фронт. С 43-го и до самой Победы в СМЕРШе. Работал, так сказать по специальности.
— В СМЕРШе? Я и смотрю, чуть дырок во мне из своего карабина не наделали.
— Это вам повезло, что я Налета с собой из поселка не взял, а то бы он вашего, — лесник кивнул на Суходольского, — в два счета бы уделал. Да и что чужие в доме километра за два я бы уже точно знал.
— А Налет, я так понимаю — собака? — догадалась я.
— Помесь лайки и волка. — улыбнулся старик, — зверюга страшный — девяносто килограммов живого веса. Да вот давеча на охоте ему медведь лапу повредил, вот я его дома и оставил. На ваше счастье.
— Да уж повезло тебе, Михаил, — улыбнулась я, — А в столице в каком управлении трудились? — спросила я и сама себе удивилась. Ситуация была абсурдная. В наш век компьютеризации выяснить все это было не сложно. Но это в Москве. Здесь же в отрыве от производства, так сказать, добывать информацию приходилось по старинке — задавая массу вопросов.