— Верно. Только сдается мне, что не Урбонас вас интересует, а Каменев. Угадал?
Я потрясенно покачала головой, а лесник не спеша закурил и продолжил:
— Так вот за Каменева больше ничего не знаю, а вот за ученика его Тетерникова скажу…
После этих слов Виталий Степанович затянулся папиросой и выдержал эффектную паузу, глядя на меня в упор хитрыми глазами. А я пыталась собрать мысли, которые в буквальном смысле «растекались по древу» и никак не хотели выстроиться в правильном направлении. И где он только их берет, эти папиросы? Черт! О чем я думаю? При чем здесь папиросы? Сердце так сильно билось в груди, что казалось сейчас выпрыгнет наружу. Ну, Виталий Степанович, ну дает. Вот что значит старая гвардия. В таком возрасте сохранить не только ясность ума, но и навык так быстро анализировать информацию. Сейчас, сейчас я, наконец, услышу то, что поставит точку в этом деле. Я была настолько уверена в этом, что от нетерпения чуть не сломала карандаш, который вертела в руках. Если бы я только знала, как ошибаюсь.
— Так вот, — наконец заговорил лесник, — если вам интересно…
— Ну давайте уже, не томите, — с нетерпением воскликнула я, всем своим видом давая понять, что старик попал в «десятку».
— Я встречался с Тетерниковым в 45-м. В Гюстрове. Собственно, я сам его и допрашивал. Сами понимаете, что мы тогда очень тщательно отслеживали все перемещения союзников в нашей оккупационной зоне. Так вот тогда, в июне 45-го, объектом нашего пристального внимания стал полковник армии США, некто Браун. Он был официальным представителем Международного Красного Креста и, имея такие документы, мог свободно перемещаться по нашей оккупационной зоне. Так вот в Гюстрове нами были зафиксированы две встречи Руди Брауна с майором Советской армии Тетерниковым. После их первой встречи в кафе «Wunderbar» в Западной Померании оба объекта, как вы понимаете, сразу были взяты нами под негласное наблюдение. После второй встречи Тетерников был препровожден нами в комендатуру для беседы. Там я с ним и беседовал.
— И с какой целью Тетерников встречался с Брауном? — нетерпеливо спросила я.
— Он пытался через Красный Крест найти одну женщину.
— Почему через Красный Крест? Она была в плену?
— Не совсем так. Немцы угнали ее в 41-ом в Германию. Так вот он разыскивал некую Марию Николаевну Рассказову, 1918 года рождения…
— Марию Николаевну? Рассказову? — невольно вырвалось у меня, — вы ничего не путаете?
— Дочка, я очень хорошо помню, сам писал протокол допроса, ошибки быть не может. Именно Рассказову Марию Николаевну, осужденную в 1937 году по статье 58 часть 12 на 10 лет и освобожденную из лагеря в марте 1941 года по состоянию здоровья.