- Блуждающая точка перехода! И даже с минимальной погрешностью! – одобрительно цокнул языком Ай, узрев дупло. – Ну и дриады, ну и жучары! Так, залезай и расслабься. Я покажу тебе картинку. Ты её очень хорошо подумай и пошли импульс вот в эту трещину…
Его бледное лицо оказалось очень близко, и я провалилась в огромные зрачки, на дне которых ярко вспыхнули скалы с беснующимся морем, разбитые в крошку стены, остатки стеклянных окон, покрытых изморозью, остатки какой-то арматуры, торчащей из-под сугробов, и большущий знак химической опасности на транспаранте у разбитой дороги.
Картинка была до того яркой и живописной, что на мгновение затмила собой узкую темноту дупла. Ладонь соскользнула с трещины, я в панике протянула руку, пытаясь поймать дерево… и свалилась прямо под этот транспарант, провалившись в сугроб почти по самый пояс.
Путь оказался довольно коротким, но трудным. Всего каких-то двадцать минут – и я вышла к скалистому морскому берегу, который нависал над небольшим прибрежным городком с железнодорожными путями, уходящими куда-то вглубь гор. Ещё пять минут по неприметной тропке вверх по скале – и вот оно, моё убежище!
Я осматривала неровные стены с уходящим в глубину горы тоннелем и чуть не прыгала от счастья. Вход был защищён от ветра огромным валуном, за которым ещё пойди рассмотри узкую щель. Свод оказался невысоким, но для палатки – в самый раз. Вот костёр придётся жечь у самого входа и как-то изгаляться, чтобы дым шёл наружу и желательно незаметно, но это ерунда.
Я хищно хрустнула пальцами и открыла почтальонку. Время в Фогруфе было потрачено не зря. Пусть заклинания мне не давались, но кое-чему эльты меня научили. Пусть не дворец с термальными источниками, но комфорт я себе обеспечу!
Когда пещеру осветил небольшой костерок и я закончила обустройство палатки, расстелив на теплоизолирующих матрасах толстое шерстяное покрывало, Ай вдруг снова заржал.
- Ты чего? - высунув голову наружу, спросила я.
Келпи весело скалился прямо напротив меня. Свет костра за его спиной плясал на чёрных рожках, на белозубой широкой улыбке, странным образом просачиваясь насквозь, отчего казалось, что в глубине груди горит солнце.
- Представил, какое лицо будет у Эриды, когда она письмо прочитает!
Я хмыкнула. Да, лицо у воинственной эльтки будет ещё то, а у Владыки – и подавно.
* * *
Ладонь была мягкой, странно гладкой и безумно знакомой. Она прикасалась по-отцовски бережно, окутывая спокойствием и безопасностью. Текли века, в песках времени терялись целые страны, планета меняла свой облик до неузнаваемости, но эти прикосновения оставались неизменной константой, которую невозможно забыть.