Он поднял руку – у него есть руки? – осторожно сжал ладонь и наконец смог выплыть из тьмы. Взглянуть в яркие глаза, которые видели рождение и гибель звезд. Прекрасные, родные, чуточку беспокойные. Эта тревога… о нём?
Он потянулся навстречу, стремясь успокоить, но разум был непривычно пуст. Или привычно? Да, привычно. Теперь приблизиться к их средоточию гораздо сложнее. У них у всех теперь есть имена. Он... не заслужил? Нет, он же помнит данное Слово, и данное не единожды. Он приник к пальцам в сакральном поцелуе, обмирая от восторга.
- Ас есмь Тень от Тени Твоей. И руда моя – тень руды Твоей. Во мне Твоё дыхание, во мне Твоя сила, во мне Твой разум. В Тебе весь свет, в Тебе вся жизнь. Ас есмь Твой оберег, Твой хран, Твоя Тень…
Он не успел договорить, как встретился взглядом с другими, но не менее прекрасными глазами цвета их нового неба – и в груди что-то больно сжалось, обжигая тоскливой виной. Зрение затуманилось, щекам стало мокро. Слёзы. Это слёзы.
- Что такое? – Владыка ласково стёр солёные капли с его щёк.
А он, не отрываясь, смотрел на Верховного.
- Я… подвёл тебя… Я так виноват… Как ты можешь быть милостив?
Верховный перегнулся через Владыку, обхватывая ладонями мокрое от слёз лицо, наклонился близко – так, что глубинах синих глаз стало различимо сияние.
- Тс-с… Всё хорошо, ты всё сделал правильно. Мы приняли правила, и мир принял нас.
- Правда? Правильно? – он прав! Он действительно был прав! Значит, не было никакого обмана. Значит, тот источник искрящейся жизненной силы, тот солнечный безбрежный океан, светоч яркой весны и тёплой любви теперь может быть с ним так, как хотел? Он задохнулся от радости. - Значит… Значит, мы всё-таки можем быть едины с ними?
Златовлас слабо улыбнулся, уловив его ликование, и он привстал на локте, жадно зашарил взглядом по Больничному крылу. Ведь если это правда, сейчас сюда войдёт…
- Но их больше нет, - тихий голос Верховного ударил под дых, и внутри всё оборвалось.
Нет-нет-нет! Не может быть! Они же обещали друг другу, они клялись!
- Нет… - выдохнул он в ужасе. – И даже… Даже…
- Да. Эта душа возвращалась много раз. Но вам не всегда удавалось встретиться, ведь её человеческая жизнь коротка, а твоё пребывание в чертогах Илмарионы каждый раз было разным. Но она любила, пока забвение окончательно не поглотило её память о тебе. Последняя известная нам жизнь завершилась на моём острове. А потом их всех не стало, - сказал Верховный.
Его пальцы перебирали волосы, приглаживали их на висках. И каждое его слово, каждое движение сочилось горьким сочувствием. Горьким – потому что Верховный врал. Судья ничуть не сочувствовал, наоборот – наслаждался.