Лес в окне за его спиной постепенно светлел, но небо закрывали тяжёлые грозовые облака. Силуэт Вадима на этом фоне казался совсем хрупким. “Скорее всего, это последний рассвет в этой моей жизни”, - подумал Корион.
Глупая у него была жизнь, какая-то бестолковая. Полезных для рода дел не сделал: ни владелицу гребня не нашёл, ни детей не оставил. Всех свершений – парочка обезболивающих да пойманный в ловушку Безумный Король. И то, во втором его заслуги было немного.
- Сэр, можно к вам? - тихо спросил Вадим, шмыгнув носом.
Корион на секунду задумался об этичности, а потом махнул на это рукой. Если он переживёт этот день, тогда можно будет беспокоиться, а пока…
- Можно.
Мальчишка юрким ужом скользнул к нему на тахту, прихватив с собой подушку и одеяло. Лег напротив, улыбнулся.
- А у вас ресничка упала. Угадайте, на каком глазу?
- На левом, - не задумываясь, ответил Корион.
- Ага, - Вадим невесомым прикосновением снял с его щеки чёрный волосок. – Загадывайте желание.
Глупость какая! Корион едва не фыркнул, сдержался.
- Я не угадал, а сделал логический вывод. Я сплю на левом боку.
- Тогда я загадаю, - не смутился Вадим и, трогательно зажмурившись, сдул ресничку. – Я сейчас глупость скажу, но девчонки вам завидуют. У вас очень густые чёрные ресницы. Я им говорю, что вам положено, вы же отыгрываете роль тёмного мага, а им без выразительного взгляда никуда.
Корион разглядел на его носу мелкую россыпь жёлтых точек, едва уловимую и очень симпатичную. А ведь всего один денёк побыл под жарким солнцем. Каково ему будет потерять единственного взрослого? «Дед о нём позаботится, - одёрнул себя Корион. – У него всё будет хорошо».
- А у вас веснушки. Спите, Волхов.
- Сплю, - Вадим подвинулся ближе, уткнулся лбом в грудь и тихо пробормотал: - Вы только не бойтесь.
Дожил. Его утешают собственные ученики.
- Я и не боюсь.
Утро и в самом деле оказалось слишком приятным для того, чтобы бояться. “Отболтаюсь. Что-нибудь придумаю”, - решил Корион, прижимая сопящего мальчишку к себе.
Волхов и без того оказался разочарованным несправедливостью мира. Добавлять ещё не хотелось. Волшебники они, в конце концов, или нет?
* * *
Змей своё слово сдержал. А может, сказалось выпитое молоко? Но Злат выглядел гораздо лучше. Щеки округлились, руки обросли мясом, исчезли синяки под глазами, и в целом он уже не шатался от слабости сухой былинкой на ветру. Когда я зашла в дом, он вместе с бабулей вертел пирожки, а Змей в виде огромной медной твари свернулся в корзинке у печки и смотрел на эту картину. На неподвижной морде мне почему-то чудилась насмешка. Наверное, потому что Злат уж больно пугливо косился на него.