– А не опасно ли ханика в прихожей выставлять? – возник у меня вопрос.
– Спрячу потом, ко мне все равно никто не ходит.
Мариса тоже… Я мысленно себя одернула. Говорить о ней не стоит, тем более что Дарен не спрашивал. Да и что я могу рассказать? Как ей плохо и она утешается по барам? Ему наверняка не столько польстит, сколько мрачных дум добавит. Лучше думать о ханиках! О том, как починю дар и научусь колдовать темную магию через татуировку. Помогу Кеннету избавиться от демона, а потом мы вновь попробуем отыскать Ярушку в бездне.
– Я перечитал дневники Шелана. – Дарен наконец оторвался от коробки. – Их содержание вдоль и поперек помнил, но получилось вчитаться между строк с учетом всего, что нам стало известно.
Он перевел дыхание, словно рассказ обещал быть длинным и сложным.
– Алена, ты в курсе предыстории. Создав Междумирье, Шелан вскоре бросил все. Распустил свою команду магов и заперся дома на Винаре. Оборвал связи с внешним миром, ни с кем не общался, кроме семьи. В дневниках описаны его затруднения с магией, которые я прежде принимал за выгорание или попросту усталость. Сотворить отдельный мир – огромный труд, требующий колоссальной отдачи. Однако Шелан больше, чем устал. Он в себе разочаровался – это по записям четко прослеживается. Цитирую: «Потерял былые умения, запал иссяк». Выход в итоге он отыскал и опять взялся за стихи. Немало сочинил, и в них в основном про переосмысление творчества говорится.
В гостиной повисла напряженная тишина, вниманием рассказчика безраздельно завладела чертова коробка.
– Не томи! – взмолилась я.
– Шелан писал про внутреннее равновесие и что нельзя торопиться. Тебе необходимо время.
– И все?
– Да, – абсолютно серьезно ответил Дарен, – отдохнешь, переключишься, преодолеешь творческий кризис. Новые впечатления – ключ к вдохновению.
– На это нам понадобится весь день?!
– Боюсь, понадобится больше, и я в этом деле, увы, не помощник.
– Я не о том! Ты позвал меня к себе так, словно мы засядем надолго.
– Засядем… – Он помассировал переносицу. – Только по иному поводу. Ситуация оказалась сложнее. Я всегда удивлялся тому, как основательно Шелан подошел к затворничеству. Отгородился, защиты наставил. Не дом, а крепость неприступная. Сопоставив факты и глубже проанализировав дневники, я понял, что он прятался по веским причинам. Не от надоедливых фанатов. От кого-то другого, могущественного. Людей, которые чего-то хотели от него из-за его сил.
– Каких людей? Что им было нужно?..
– Конкретной информации ноль. Лишь намеки, что давать им желаемое ни в коем случае нельзя. Что эти люди не успокоятся и спустя века найдутся их последователи.