— Это и есть его дело, — заметил Сафронов добродушно.
— Ну конечно, на что он еще способен?..
— Смотрите, — сказал Уай непривычно резко. — Он дошел до реки.
Человек на экране медленно трусил вдоль берега, стараясь не глядеть на воду. Ему было очень плохо.
Ему было очень плохо. Его тошнило, его грозило вывернуть наизнанку. Тяжелый, сладковатый запах набивался в ноздри. Он мотал головой, как отгоняющая слепней лошадь, но загустевший от разложения воздух не становился легче. Им было невозможно дышать. От каждого судорожного движения легких перед глазами вспыхивали огненные круги. Он жмурился, тряс головой, делал еще и еще шаг, до судорог стиснув зубы, но потом приходилось впускать в себя новую порцию отравы. И снова его тошнило. И снова перед глазами загоралось пламя. И снова он бросал себя вперед… бежал вдоль реки, зная, что ему не переплыть ее, и каждый новый шаг уводил его в сторону от Финиша.
Реку пучило от жизни. Тут и там выпячивались к небу белесо-радужные, подрагивающие пузыри, разбухали, гулко лопались, и о берег ударяли вонь и жижа… Тяжелые маслянистые капли нехотя скользили по телу, стараясь задержаться, закрепиться, присосаться…
— Какой напряженный поединок, уважаемые зрители, — голос комментатора задрожал от точно отмеренной дозы волнения. — Какая самоотверженность… какая жажда победы… Ему остается только позавидовать… Этому человеку… Герою… Да, нечасто увидишь такое… И не каждому, далеко не каждому выпадает честь отстаивать притязания родной планеты… — Комментатор перевел дыхание, покосился на датчик времени. — Вот уже семь часов продолжается этот поединок… Точнее: семь часов, три минуты и двадцать пять секунд… Рекордное время в сегодняшнем Розыгрыше… А соискатель еще бодр и полон сил…
Застучал в голове вызов по дубль-каналу. Комментатор привычно перестроился на разговор.
«Что это с тобой? — поинтересовался Распорядитель. — Вялый ты какой-то…»
«Не знаю, — мысленно ответил Комментатор, не переставая засорять восклицаниями эфир. — Скучно. Трасса-то уж больно неинтересная…»
«Ты постарайся, — попросил Распорядитель умоляюще. — Мы же теряем зрителей… Ну, сделаешь?.. Бодрее… Звонче… Напряженнее… Ну, представь, жена твоя там бежит…»
«Если бы это бежала жена, — ответил Комментатор, — я бы тихо умирал от счастья…»
Мысль начальства сделалась ледяной:
«Смотри сам, но если индекс заинтересованности упадет еще ниже, то сам понимаешь…»
«Ладно, — сказал Комментатор, — не отвлекай меня… Он вроде бы концы отдавать собрался…»
Распорядитель отключился.
Теперь можно думать свободно, и Комментатор почувствовал, как не сдерживаемая теперь злая и холодная ярость волной подкатывает к мозгу.