— Вы напугали меня до смерти, сэр!
— Прошу прощения, — произнес Грейстоун таким тоном, что Эвелин не могла понять, действительно ли он извиняется. — Я редко выхожу куда-нибудь средь бела дня и никогда не пользуюсь парадной дверью.
Их взгляды теперь соединились надолго. Эвелин, по-прежнему ошеломленная появлением Грейстоуна в её доме, никак не могла унять колотившую тело дрожь. Сейчас контрабандист явно намекал на назначенную за его голову награду.
— Конечно, я понимаю, — выдавила из себя Эвелин.
— Я ведь не ослышался, правда? — криво усмехнулся он, очень спокойный, в отличие от неё. — Полдюжины моих знакомых предупредили меня о справках, которые вы довольно опрометчиво обо мне наводили. Вы ведь действительно искали меня, леди д’Орсе?
— Да, — ответила она, внезапно осознав, что Грейстоун только что обратился к ней как к графине д’Орсе, а не к виконтессе Пеклер. Она так и не призналась, что намеренно ввела его в заблуждение по поводу своего имени. Когда они распрощались четыре года назад, сразу после высадки на берег немного южнее Лондона, Грейстоун всё ещё считал её леди Лассаль, виконтессой Леклер. — Мне отчаянно требуется поговорить с вами, сэр.
Выпалив это, Эвелин вспомнила их первую встречу, состоявшуюся четыре года назад. Тогда она тоже была в отчаянии — и, помнится, именно так и сказала.
Но пристальный взгляд Грейстоуна ни на миг не дрогнул, выражение его лица не изменилось. Эвелин пришло в голову, что контрабандист не помнил ту встречу — и просто не узнал её.
Но как он мог не узнать её? Разве это вообще возможно?
Грейстоун задержал на ней взгляд. Немного помедлив, он заметил:
— Какая симпатичная ночная рубашка, графиня.
Он не узнал её, теперь Эвелин в этом не сомневалась. Это просто потрясало её! У неё были яркие, приметные черты — так говорили все. Эвелин могла быть уставшей и бледной, но она оставалась красивой женщиной. Тревельян думал именно так.
Эвелин покраснела, не понимая до конца, что же имел в виду Грейстоун и не прозвучала ли в его тоне насмешка. Эвелин не знала, как отвечать на подобного рода замечание или как быть с тем, что он не узнал её.
— Я как-то не ожидала обнаружить незваных гостей в своем доме, да ещё и в столь поздний час.
— Само собой, — скривил он рот. — Если вас это успокоит, могу сказать, что у меня две сестры, и я повидал на своем веку много женской одежды.
Теперь Эвелин уже не сомневалась, что он над ней смеялся. Ей вдруг пришло на ум, что та самая женская одежда, которую он видел, не принадлежала его сестрам.
— Да, я слышала.
— Вы слышали, что я привык видеть женщин в ночных рубашках?