Куда-то взор глядит в таинственную даль.
Для первой фразы Аренский нашел выразительные интонации, которые повторяются трижды в романсе и определяют характер всего произведения — искренний и простой. Сопровождение — «взволнованные» арпеджии, которые сменяются прозрачными аккордами, когда звучат речевые «вставки», и затем далее как бы несут на своих крыльях восторженную и нежную мелодию — «и в миг с тобой на крыльях чудных грез умчимся мы далеко»...
Нетруден для исполнения и романс «Звезда блестящая сорвалася с небес» (соч. без номера). Я бы рекомендовал его для начинающих певцов: диапазон — чуть более октавы (ре>1—ми>2), простая форма (двухчастная), и можно без особого труда научиться самому себе его аккомпанировать. Обращает на себя внимание в этом романсе следующая деталь: трехтактное фортепианное заключение, которое было «присочинено» Танеевым (на это есть указание в нотах).
Как уже было замечено, в большинстве романсов Аренского отсутствуют развитые вступления и заключения, что создает порой ощущение незавершенности формы. Особенно это касается заключений: обычно последнюю фразу текста композитор представляет как быстрое свертывание того или иного настроения или чувства, после чего заключения как бы и не требуется. (Совсем по-другому выстраивали драматургию своих романсов Чайковский, Рахманинов, Метнер.) Предельно просто написан романс «Гнет забвения» на слова Ратгауза. В нем две части, первая начинается в ре миноре, вторая — в фа мажоре тем же мотивом, что и первая, но на терцию выше. Мелодия строится по принципу постепенного развертывания: от речевой интонации — к более широкому распеву (через расширение интервалов и диапазона). Как две капли воды, он похож на десятки романсов XIX века, часто безымянных либо издававшихся под псевдонимом или тремя звездочками. Их сочиняли, издавали, переписывали — значит, в них была нужда! Ведь не было ни репродуктора, ни видео, а душа жаждала трудиться!
И Аренский удовлетворял этот голод: открывал. возможность музицирования для самой широкой среды — от интеллигентов до кухарок, ничуть не обедняя их мир, наоборот, зовя к совершенству! И ты, читатель, попробуй разучить этот романс и представить, как много лет назад искали и находили в нем утешение и ответ на свои переживания, потому что приходило понимание сообщности людских сердец.
Необычайно были популярны в начале века два романса Аренского, которые можно считать своего рода приметами эпохи: «Не зажигай огня» на слова Ратгауза (соч. 38, № 3) и «Разбитая ваза» на слова Апухтина (соч. 21, № 1). Но их и сейчас интересно разучивать и петь (и слушать!) так же, как, например, «Сожженное письмо» Кюи, «О, если б грусть моя» Глиэра и т. п.