Это единственный романс, в котором нет фортепианного вступления и исполнителю надо «за кулисами» настроиться на тональность, но затем ему почти не встретится трудностей в овладении материалом, так как в первом разделе вокальная партия дублируется в правой руке пианиста, во втором — та же мелодия, но варьированная мелодически и ритмически (синкопы несколько смягчают «рубленую» мелодию), в партии фортепиано появляется новый штрих — имитируются соловьиные трели. Именно во втором разделе достигается эмоциональная кульминация (т. 24): и «трели», и регистровый «переброс» аккордов должны создать певцу условия для выстраивания этой кульминации. С момента вступления голоса в третьем разделе крайние звуки партии фортепиано находятся на расстоянии почти четырех октав друг от друга, воображение дорисовывает картину: на пианиссимо из выси этого пространства звучит тихо и спокойно голос, поющий песню. Мелодия, вариантная по отношению к предыдущим разделам, смягчена триолями: она должна исполняться сердечно и мечтательно. К сожалению, Метнер допускает вольность по отношению к поэтическому первоисточнику — повтор (как мне кажется, не служащий украшению) последних слов «не надо».
Соч. 24, № 7 «Шепот, робкое дыханье».
Со многими стихотворениями Фета я настолько сжился, что мне кажется — я с ними родился! Среди них самое, наверно, близкое — «Шепот, робкое дыханье...». Это чудо! Как в нем мало слов и сколько трепетных чувств! Гений поэта отобрал именно те сочетания слов, за которыми — бесконечность музыки.
Стихотворение о влюбленных и о природе: ночь сменяется зарею, расцветают чувства влюбленных.
Метнер сочинил короткий романс — в 17 тактов (из них 4 приходятся на вступительные), причем исключительно простыми средствами: короткие восходящие и нисходящие мотивы сопровождаются несложным аккомпанементом, в котором можно услышать параллельные вокальной партии выразительные интонации. Композитор поставил в самом начале два существенных требования: пианисту играть с левой педалью, а вокалисту петь постоянно сдержанным звуком.
Я задаюсь вопросом, что же лучше — прочесть это стихотворение или исполнить романс Метнера или романс любого другого композитора, вдохновленный этим стихотворением (среди 16 — Римский-Корсаков, Балакирев)?
Соч. 37, № 4 «Вальс» («Давно ль под волшебные звуки...»).
Сюжетно он является как бы трагическим дополнением к вальсу на слова Дельвига «Могу ль забыть то сладкое мгновенье» (соч. 32, № 5). Там — счастливое свидание на балу, здесь — воспоминание о бале, и вот уже герой видит свою любимую в гробу. Не снилось ли ему все это?!