Он развернулся и зашагал прочь.
Стоп, то есть он действительно это проигнорировал? Какая наглость. Я постарался не смахивать на угонщика, когда воровато открывал дверцу своей машины.
Может, я все-таки не хотел притворяться, что никогда этого не говорил. Но мне не хотелось слышать, как сильно я ему нравлюсь.
Я хотел услышать, что он меня любит.
Почему он не сказал?
Или я поторопился? Когда надо такое говорить? Почему я сначала не изучил вопрос? Я никогда раньше не признавался в любви, я не представлял, как это работает. Мы же были вместе уже семь месяцев, включая перерывы.
Можно ведь полюбить кого-то по прошествии семи месяцев, верно? Разве то, что он до сих пор меня не любит, не странно?
О боже, он меня не любит.
Мои руки дрожали, пока я вытаскивал ключи, и я смог сунуть их в замок зажигания только с третьего раза. Когда двигатель завелся, на полную громкость взревела песня «Летлив». Я хлопнул по кнопке выключения так сильно, что ушиб ладонь. Неважно. Мне просто надо убираться отсюда. Сейчас же.
Я вырулил с парковки и проскочил несколько улиц. Я не знал, по какой дороге Уилл добирался к себе домой, но он точно не заезжал в переулки. Тем не менее я на всякий случай пропетлял еще по нескольким.
Некоторое время я бесцельно катался, а потом мое дыхание начало застревать в горле. Сумев затормозить на обочине, я громко выругался и двинул кулаком по приборной панели.
Но от криков и ударов ничего не исчезло. В голове закружились картинки – опять, опять и опять. Уилл, кривящий лицо при мысли о том, чтобы одеться, как я. Поворачивающийся ко мне спиной на вечеринке в честь учебного года. Смотрящий на меня с другого конца кафетерия, а затем отводящий взгляд. И эти бесконечные недели молчания после лета, проведенного у озера.
Он мог войти в свои аккаунты на чужом телефоне, внезапно понял я. Однажды я принял его оправдание о том, что его наказали и все такое. Ну и что? Почему Уилл не старался усерднее? Если я и правда ему небезразличен, почему он не нашел способ обойти правила, хотя бы ради того, чтобы просто ввести меня в курс дела? Он, конечно, понимал, что я подумаю, когда он исчез из моей жизни. Как я буду себя чувствовать. Почему ему оказалось настолько плевать, что он не нашел способ со мной связаться?
Вот в чем смысл. Ему наплевать. Потому что тогда он меня не любил.
И не любил меня сейчас.
– Теперь еще одну перед камином, – произнесла мама, опуская телефон.
Мы с Ларой стояли в гостиной, готовые отправиться на школьную вечеринку, и понимали, что такими темпами до танцев еще далеко. Мама уже сфотографировала нас на крыльце (чтобы воспользоваться «золотым часом»), у задней двери («ведь у стекла – очаровательный дизайн») и сидящими вместе на диване («мне очень нравится, как выглядят такие фотографии, Оливер»).