Вред выжидает, пока бунтари сражаются с дверью. Та захлопывается – это ненадолго задержит надвигающуюся угрозу.
Янтарные глаза неохотно открываются. Вред сглатывает и встречается с ними взглядом.
– Нам нужно идти.
Странник кивает и забирает козу.
Тина дохрамывает до тени у дальней стены. От ее прикосновения сегмент отъезжает внутрь, открывая проход. Повстанцы мчат к новой двери, позабыв о дружбе в стремлении выжить. Крысолюдку отбрасывают в сторону, она впечатывается в стену. От утомления у нее подгибаются колени, отчаяние тянет ее к земле. Тина глубоко вздыхает:
– Помоги мне, пожалуйста.
Странник проходит мимо, не взглянув на нее.
– Умоляю!
Вред закрывает за ними проход. Тину выталкивает дверью обратно в зал, крики младенца за стеной стихают.
Тина тянется к стене дрожащими руками, подползает к ней, пробует встать.
Сущностные лампы у нее за спиной ярко разгораются.
Раненая нога отказывает, и Тина царапается о стену, пока не обламывает все ногти.
Дверь с другой стороны зала сотрясается от удара, по ней со стенающим звуком расходится дрожь – будто по ржавой кипящей воде.
На лицах людей под светом закрытых ламп сверкает пот. Нагруженные ящиками мужчины и женщины с трудом пробираются по тоннелям. Их ведет Макси, ее торчащие клоками волосы расчесываются о потолок. Жестокая Судьба стоит в хвосте группы, высматривая преследователей.
Макс ждет вместе с ней, его здоровенные руки бережно держат цилиндр, только что обретенное сокровище. По всей длине его покрывает изящная гравировка, но из-за плотных мозолей полукровка этого не замечает.
– Думаешь, они идут, начальница?
В ответ следует ласковый, но крепкий удар.
– Тише ты! И да, они идут.
– Ты их видишь?
Жестокая Судьба выгибается вперед и всматривается в прицел пистолета.
– Еще нет.
По затылку Макса скатывается капля пота. Поначалу медленная, она набирает скорость, пробегает по его толстой шее и мчится к своим собратьям, уже скучковавшимся на изгибе спины.
– Но… если ты их не видишь… откуда знаешь, что они идут?
Она опять его бьет, на сей раз крепче.
В ее поле зрения появляются фигуры в мантиях. Они идут одной колонной, образуя процессию терпеливых убийц. Откуда-то из скрытого от взора хвоста их отряда ее слуха достигает звук гремящих друг о друга костей, потусторонний смех.
Макс забывает, что говорить надо шепотом.
– Это был Лоскутник?
– Взрывай тоннель.
– Но это же был Лоскутник?
– Макс, взрывай тоннель.
Полукровка оглядывает ее.
– Начальница, ты уверена?
Жестокая Судьба не оборачивается. Закрыв один глаз, она припадает другим к прицелу.
– Хочешь стать куклой-перчаткой для Нелюди?