Сзади раздался приглушенный вопль. Я оглянулся. Эсэсовцам хватило долетающих из коридора звуков. Они стояли бледные, как привидения, боясь лишний раз пошевелиться. Я снова посмотрел в «окно». Вервольф как будто стоял на цыпочках, нюхая влажным носом воздух. Внезапно он поднял вытянутую морду к потолку и протяжно завыл.
Уже знакомая с тварями Марика никак не отреагировала на вой, зато Юрген с коротким стоном рухнул на пол, а Ганс, позеленев лицом, сполз по стене. Лишь Томас сохранял некое подобие спокойствия, хоть это и давалось ему с большим трудом.
В отличие от своих людей, Дитрих держался молодцом и даже с каким-то извращенным интересом наблюдал за происходящими в коридоре событиями.
Монстр повернулся на шум, оскалил пасть и с оглушительным рычанием бросился к нашему укрытию. Я едва успел отпрыгнуть вглубь камеры, оттолкнув Дитриха, как с той стороны здоровенная туша с грохотом ударилась в дверь. Уродливая лапа пролезла в прорезь «кормушки», острые когти вспороли воздух в миллиметрах от моей груди. Рука исчезла, дверь зазвенела под градом ударов. Чуть позже в «окне» появился желтый глаз с черным кружком зрачка и уставился прямо на меня.
Хрипло дыша и цокая когтями по бетону, оборотень нетерпеливо переступал ногами. Внезапно раздался зубодробительный скрежет, словно гвоздем царапали по стеклу.
Похоже, тварь, желая добраться до нас, царапала когтем по железу в попытке вскрыть дверь, как консервную банку.
Вервольф понял бесперспективность затеи, поскольку снова просунул в отверстие «кормушки» лапу. Суставчатые пальцы хватали воздух, острые когти клацали друг о друга. Зверь с пыхтением бился грудью в дверь, пытаясь вслепую схватить кого-нибудь из нашего отряда.
– Снимай ремень, – шепотом велел я Дитриху.
Тот посмотрел на меня круглыми от удивления глазами.
– Зачем?
– Снимай, кому говорю.
Дитрих пожал плечами и расстегнул пряжку. Я выхватил ремень у него из рук и с размаху саданул бляхой по шерстистой конечности. Громко хрустнуло. Вервольф с воем вытащил лапу из «окна», но вскоре вновь зашарил по воздуху, брызгая кровью из рассеченной кожи на бетонный пол и стены камеры. Несколько рубиновых капель попали на мое лицо и одежду. Я стер чужую кровь рукавом кителя и чуть не отлетел в сторону, когда очнувшийся Ганс оттолкнул меня. Сжимая шило в ладони, он что-то прошептал и, с искаженным злобой лицом, вонзил длинное жало в руку монстра.
Оборотень взревел, тряся пронзенной насквозь лапой.
В это время в коридоре загрохотали выстрелы. Лапа мгновенно исчезла в отверстии «кормушки». Я бросился к двери и, сквозь широкую прорезь в ней, увидел Вольфганга с автоматом одного из охранников. Прижавшись к стене, немец расстреливал магазин по быстро приближающейся к нему твари. Пули жалили волколака в грудь, доставляя ему столько же вреда, сколько нам укусы слепней.