Блин, а может, это Салтычиха? Она вроде любила забавы в духе маркиза де Сада, за что была после все той же матушкой-императрицей лишена принадлежности к какому-либо полу и в подвал на четверть века посажена.
Хотя нет, вряд ли. Эта-то красивая, хоть страдания ее и состарили изрядно за не очень длинный отрезок времени, а Дарья Николаевна Салтыкова никогда женской прелестью не славилась, помню я ее портреты еще с институтских времен. Даже с учетом того, что их здорово приукрасили художники, выглядит она там не ахти. Да и имение у нее было пороскошней, чем то, что я видел раньше, там оранжереи имелись вроде, да такие, что на всю губернию славились. На них сама императрица заезжала глянуть еще до того, как начался судебный процесс.
Следующая картина подтвердила мою догадку. Женщина, к которой смело уже можно было применять термин «со следами былой красоты на лице», била поклоны в церкви, стукала лбом о пол и плакала. Как видно, каялась, потому что в ней проснулась совесть. А у Салтычихи таковой в помине не было.
Правда, жить бывшая жертва домашнего насилия стала точно лучше – на ее пальцах наконец-то появились перстни и кольца. И, что крайне важно, в мочках ушей покачивались все те же серьги. Скорее всего, верна моя догадка. Нет повода не гордиться собой, научился я выделять в видениях главное.
А окончательно меня убедила в сделанных выводах последняя картина, что мне показал неведомый киномеханик. В ней женщина, которой и так в этой жизни здорово досталось, умерла. Не в своей постели, не за чаепитием и не за игрой в карты. Нет, ее убили ночью на лесной дороге, сотворили это жуткого вида мужики в армяках и с бородами, как видно, местные работники ножа и топора. Собственно, именно топором бедняжке и развалили голову на две части, меня даже замутило от данного зрелища. Сначала они умело и ловко остановили карету, после прикончили кучера и какого-то мальчишку-сопровождающего, а напоследок и ее, уже изрядно состарившуюся, плачущую и молящую о пощаде, отправили на тот свет. Само собой, после того с пальцев немедленно стянули перстни, а из ушей дернули серьги. Отдельно замечу – убийца даже причмокнул, глядя именно на них.
Значит, точно они, таких случайностей не бывает.
Ночную дорогу скрыла пелена, а после снова нагрянула темнота, та, в которую я так неожиданно провалился.
Впрочем, ненадолго. Сначала ко мне вернулось обоняние, потом слух, а за ними нагрянула головная боль, сгруппировавшаяся в затылке. И только зрение как-то не желало составить компанию остальным чувствам, правда, как оказалось, по объективным причинам. У меня глаза завязаны были. И еще руки веревкой опутаны, причем очень туго.