— Пожалуйста, сэр, — попыталась сказать она. Ткань его пальто заглушала ее голос.
Лорд Хантон ослабил хватку, дав Бет возможность дышать.
— Пожалуйста, сэр? — его голос звучал озадаченно. — Сэр? Что это за «сэр»? Я же твой дорогой папа.
Он держал ее в воздухе, как будто хотел, чтобы она как можно лучше рассмотрела его.
— Бекка, дорогая. Слава богу, ты в безопасности. Но где Элизабет?
— Вы уверены, сэр? — спросила она.
— Что вы имеете в виду? — лорд Хантон нахмурился. — Что такое? — Его челюсти сжались, а лицо напряглось, но голос все еще был ровным. — Бекка, ты совершенно точно моя дочь. Ты меня не узнаешь?
Бет покачала головой, опустив глаза. Она крепко сжала губы, пытаясь контролировать свои эмоции.
— Нет, сэр. Я вас не знаю, — наконец сказала она дрожащим голосом.
Она вырвалась из рук лорда Хантона, медленно отступала, пятясь назад, пока не почувствовала мускулистое, безопасное тело Джеймса за собой. Его присутствие придало ей сил. Не отрывая взгляда от лорда, Бет обратилась к джентльмену позади нее.
— Лорд Эллерби, это действительно лорд Хантон?
Джеймс проигнорировал удивление на лице Хантона и осторожно повернул Бет так, чтобы они могли смотреть друг на друга и не обращать внимания на все остальное. Ему невыносимо было видеть страх и неуверенность, пронзившие каждую клеточку ее лица.
Он заговорил почти шепотом, и хотя его слова предназначались только ей, тишина в комнате была такая, что они эхом отозвались по гостиной.
— Да, это действительно лорд Хантон. Он не такой неизвестный, как мистер Патерсон. Если лорд Хантон говорит, что ты его дочь, нам не нужно бояться обмана. Нет сомнений, что ты — это она.
На какое-то время Бет и Джеймс были словно заперты в их личном мирке. Джеймс с удовольствием отметил, что она осознала и поверила его словам, ее лицо расслабилось, но теперь на нем появились слезы.
Бет закрыла глаза на несколько мгновений, затем снова открыла их и обнаружила, что Джеймс мягко улыбается с легкой грустью.
— Ты — достопочтенная мисс Хантон. Ребекка Хантон.
— Но я его не знаю, — прошептала она, пытаясь унять истерику, которая не давала ей свободно дышать.
— Я подумала… — она прижала руки ко рту, сложив их словно в молитве, — я подумала, — снова попыталась сказать она, — что, если узнаю, кто я, мое имя, узнаю, что я Ребекка Хантон, встречусь с моей семьей…ну, я думала, что мои воспоминания вернутся. — Она снова мгновение не могла произнести ни слова. — Но…
Джеймсу пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее.
— Но я ничего не помню. Я не знаю его.
Лорд Хантон больше не мог терпеть такой фамильярности.