Поезда, останавливавшиеся на Остерпорте, шли по всевозможным маршрутам во всевозможных направлениях, это Шефер прекрасно знал. Они растекались по четырём сторонам света, и за восемь часов мальчик мог достичь Касселя, Стокгольма, добраться куда угодно. Поздно они начали.
Слишком поздно.
Его мысли заглушил гул прибывшей на станцию электрички. Визг тормозов раздирал морозно-ясный воздух. Шефер вернулся к Августин, заткнув ухо пальцем.
— Нам придётся обыскать всю школу. Нужно просмотреть записи камер в отеле и на станции и поговорить с местными, может, кто видел мальчика в течение дня. У него мобильный с собой?
— Да.
— Отследи его как можно скорее, посмотрим, включён он или выключен и когда им в последний раз пользовались. Свидетелей, с которыми ты уже успела побеседовать, нужно опросить официально. — Он указал вперёд. — Остре Анлег находится прямо за путями, его нам тоже придётся прочесать.
— Это огромная территория.
— Именно. Поэтому пора приступать.
Августин приложила телефон к уху:
— Сколько людей мне запросить у Карстенсена?
Начальник полицейского управления Пер Карстенсен был в последнее время непривычно щедр с сотрудниками. После того как правительство приняло решение переложить на военных некоторые функции полиции, в распоряжении Следственного отдела оказалось достаточно людей для большинства рабочих задач. Это как вилла у пляжа для только что разбогатевшего рэпера из бедного квартала: непривычная роскошь, которой боишься лишиться. Но это всего лишь вопрос времени: вскоре их наверняка откинет обратно в каменный век.
— Запускаем весь цирк. И скажи, чтобы взяли поисковых собак. Надо найти пацана как можно скорее!
Августин кивнула.
— Восемь часов… — сказал Шефер.
Они переглянулись, и по морщинкам на лице Августин Шефер понял, что она думает о том же.
— Скоро стемнеет, и температура опустится ниже нуля. Ничего хорошего, чёрт побери, ничего хорошего…
— Ну?
Редактор Карен Огорд медленно обвела переговорную взглядом.
Она напоминала тюремного надзирателя во время проверки; в полной готовности переворошить личные вещи заключённых, перевернуть матрасы и проинспектировать пустые флаконы от дезодоранта в поисках запрещённых веществ и оружия — да чего угодно, лишь бы устроить всем публичную порку и сослать кого-нибудь в карцер.
— Чем порадуешь? — Она вперила взгляд в Бётгера, державшегося, как обычно, высокомерно.
— У меня история, достойная премии Кавлинга[9].
Огорд фыркнула.
— Давай послушаем, что за история, пока ты своё имя на латунной табличке не выгравировал.
— Три моих источника сообщают, что криминальная статистика, опубликованная последним правительством, была в значительной степени подтасована.