Один мощный удар по хай-хэту, а левой ногой — по невидимой бас-бочке.
Welcome to the jungle. We’ve got fun and games[2].
Элоиза долго рассматривала тёмно-каштановые кудри, падавшие на его высокий лоб. Белая свежевыглаженная рубашка плотно облегала мускулистые бицепсы и грудь.
Глядя на него, она улыбнулась.
Такой одарённый человек, подумала она. Такой чуткий. Такой талантливый. И такой отчаянно тщеславный.
Она прислонилась к косяку двери, медленно, бесшумно, и положила палец на курок.
— Могенс?
— Ммм?
Журналист Могенс Бётгер оторвал глаза от экрана в ту же секунду, как ему в грудь ударил поролоновый шарик. Он издал животный крик и так резко откинулся на спинку кресла, что оно откатилось на пару метров назад.
— Какого?!.
Он разъярённо смотрел на Элоизу, которая хрюкала от смеха, уперев руки в колени. Таблетка была надёжно спрятана в кармане и придавала ей такую лёгкость, что она почти парила над землёй. День начался так ужасно, а теперь, казалось, у неё появился план побега. Она могла стереть мел с доски и начать заново.
Like dodging a fucking bullet[3].
— Ты б себя видел, — хихикала она.
— Кальдан… зараза! — Могенс Бётгер схватился за сердце. — Мне даже поплохело!
— Да ну, — Элоиза сдула несуществующий дымок с зелёного дула «Нерф Ган», — это всего лишь игрушка. Что плохого он может сделать?
— Ладно, тогда давай его сюда!
Могенс Бётгер поднялся. Он посмотрел на неё с высоты своих двух метров четырёх сантиметров и попытался вырвать пистолет из её рук.
— Ты сейчас на себе испытаешь, каково это!
Элоиза бросила пластиковый пистолет через всю комнату, и он приземлился на старый пошарпанный честерфилдский диван.
— Хорошо, хорошо, ты победил! — она подняла перед собой руки в знак примирения.
Бётгер неохотно отпустил её и с выражением детской обиды на лице уселся на стул.
— Ты похожа на чудика с «Улицы Сезам», Кальдан, когда смеёшься, ты в курсе?
Он по-дурацки вытаращил глаза и стал пародировать её беззвучный смех, поднимая и опуская плечи. Он так широко разевал рот, что в него легко поместился бы кусок дыни или деревянный игрушечный кубик.
— Это ты, Кальдан! Старая хихикающая балда!
Элоиза улыбнулась и села за стол на своё рабочее место напротив Бётгера.
Он кивнул в сторону дивана:
— И где ты взяла это смертоносное оружие?
— Это пистолет Кая.
Левая бровь Бётгера скептически изогнулась.
— Как-как? — Он сделал музыку потише. — Ты сказала, Кая?
Его удивление было отнюдь не безосновательно.
Кай Клевин — господин, покрытый пигментными пятнами, занимал в издании «Demokratisk Dagblad» должность ресторанного критика. Он был известен как страшный сноб, испытывающий латентную ненависть ко всему, что могло нравиться пролетариату. Статьи Клевина предназначались небольшому проценту читателей, разделявших его восторг в отношении — по определению Элоизы — «самоистязательного гастроонанизма».