Но я уже взялась за лацканы и потянула фрак с его плеч вниз. И только потом меня догнала мысль: что я вообще делаю?! Ах, да! Раздеваю месье дознавателя на собственной террасе! А пах он совершенно потрясающе: по-мужски резковато, с лёгкой примесью пыли, осевшей на тёплой коже и какого-то дорогого лосьона, которым, наверное, сбрызнулся после умывания.
Его светлость высвободился из рукавов, продолжая внимательно оглядывать моё лицо. Кажется, он стал чуть ближе? А я замерла с его фраком в одной руке, совершенно теряясь, что делать или говорить дальше…
Но что-то же делать надо! А герцог словно бы нарочно ждал именно моего шага.
Я так и чувствовала, как внутри растёт невыносимое напряжение. Меня будто толкают в спину — ну, давай же! Коснись его! Заройся пальцами в тёмные волосы и прижмись к его губам своими. К сожалению, я ещё очень хорошо помнила, каковы они на вкус, какими они могут быть мягкими и настойчивыми. Только сейчас эти воспоминания вдруг усилились до такой остроты, словно Ренельд де Ламьер только что меня целовал, отстранился — и я понимаю, что мне мало. Мало! Но всё закончилось. Пальцы ещё комкают рубашку на его груди, а губы холодит лёгкий ветерок, пробежавший по террасе.
Но одна поблажка этим позывам женского организма — и моё положение может стать ещё плачевнее. Ведь ничего нельзя придумать хуже, чем вешаться на шею мужчине! Особенно такому, как месье дознаватель.
Я чуть наклонилась вперёд — и герцог сразу подался мне навстречу. Вот, значит, как! Похоже, он вовсе не прочь взять то, что предлагают. А как же наш договор?!
Я выждала ещё немного, ощущая, как меня касается тепло кожи герцога, но в тот миг, когда пересеклось наше дыхание — качнулась вбок и взяла со столика колокольчик. Позвонила в него — и за приоткрытой в гостиную дверью сразу послышались шаги.
Лабьет угрожающе заурчал, сделал круг по площадке, едва не снеся кресло; на столике звякнула посуда от его топота. Казалось, он просто невероятно раздосадован и даже бьёт себя шипастым хвостом по бокам.
— Надеюсь, подобные игры вы не станете повторять, когда мы поженимся, — чуть хрипло проговорил Ренельд, поправляя безупречно повязанный платок.
— Игры?! — невинно переспросила я. — Мне вот сейчас вообще не до игр. Особенно с вами. Я не знаю, что вы там себе придумали, ваша светлость!
Похоже, месье охочий-до-поцелуев дознаватель в очередной раз со вкусом почесал своё эго. А я тут, между прочим, с заклятием борюсь! Знал бы он, как это тяжело, когда разум и собственное тело вступают в нешуточную борьбу. Но до свадьбы я от этой пакости избавиться должна… Иначе спокойная фиктивная супружеская жизнь превратится для меня в сущий кошмар.