…Засов лязгнул примерно через полчаса, когда Лизетта совсем приуныла, устав валяться на кровати и глядеть в потолок. Дверь отворилась, и вошли двое. Белобрысый толстяк с глазами чуть на выкате и не шибко умным лицом. Второй выглядел презентабельнее, но впечатления не произвел. Брюнет, как брюнет. Статен, подтянут, но одежда скромная, а физиономия хитрющая. Впрочем, Лизетта быстро выбросила парня из головы, едва поняла, что держит в руках толстяк.
Белое подвенечное платье и фату!
Они это серьезно?! Серьезно?!
— Меня зовут Себастьен Винзур, — начал толстяк, откашлялся и добавил хрипло: — Герцог.
«Да ну?» — чуть не бросила Лизетта, но благоразумно промолчала.
Лучше послушать и прояснить ситуацию. За окном-то уж звезды тают. Недолго этому герцогу тут разглагольствовать осталось.
— Ты моя пленница, — продолжил толстяк. — В смысле, невеста. В смысле, утром мы поженимся. Вот платье. В нем моя матушка замуж выходила. Она это… тут раньше жила. До свадьбы с батюшкой.
Терпение Лизетты (и без того не слишком ангельское) лопнуло. Еще и в чужое платье рядить собрались? Обойдутся!
— А с чего ты решил, что я за тебя пойду? — спросила она ядовито.
Герцог икнул от неожиданности и глянул на брюнета в поисках поддержки.
Тот выступил вперед.
— А у тебя нет выбора. Ты теперь похищена и опозорена. Одна дорога — замуж.
Лизетта зевнула, прикрыв ротик ладонью.
— Опозорена, так опозорена. Всё равно не пойду.
Парни переглянулись. Озадаченно.
— Ты, кажется, не поняла… — начал брюнет, но Лизетта перебила.
— Это вы двое не поняли. Брак в мои планы не входит. А позора я не боюсь.
Похитители снова посмотрели друг на друга. На этот раз в смятении.
— А что на это скажет твой батюшка? — поинтересовался герцог.
— Ничего. У меня только опекун. А он с вас три шкуры спустит.
Кажется, угроза расправы никого не напугала, но Лизетта не расстроилась.
— Думайте, что хотите. Но свадьбы не будет.
— Будет! — заупрямился герцог и швырнул платье с фатой на кровать. — Прекращай паясничать и готовься. И к свадьбе, и… к первой брачной ночи.
Лизетта фыркнула и расхохоталась.
Размечтался! До вечера она его так отделает, что все желания разом иссякнут!
— Я тебе посмеюсь, — пообещал герцог. — Будешь у меня, как шелковая. Я неповиновения не терплю. Подтверди, Гастон.
— Не терпит, — заверил брюнет, но с нотками настороженности в голосе.
— В общем, готовься. Я приду за тобой, как только взойдет солнце.
— Это я за тобой приду, когда взойдет солнце, — пообещала Лизетта сладко.
— Дверь что ли вышибешь?
— Легко. С одного удара.
— Ну-ну, — развеселился герцог, глянув на хрупкую с виду фигуру невесты, и добавил, повернувшись к брюнету: — С характером. Но так интереснее. Буду приручать.