Лицо Весты исказила мука при воспоминании о том дне, когда юная дочь Зимы едва не погибла от рук негодяя Майли. Глазам предстала безвольная, как тряпичная кукла, фигурка на снегу и зависший над ней мучитель в черном меховом плаще, готовящийся послать в жертву новую порцию убийственных молний.
— Ты нарочно меня провоцируешь? — спросила Королева с нотками осуждения в голосе.
— Нет. Пытаюсь разложить ситуацию по полочкам. Потому что боюсь. За вас обеих.
Её Величество грустно улыбнулась. Для любого другого жителя Левии эта фраза стала бы невероятным открытием. И люди, и стихийники воспринимали Короля Зимы не иначе как глыбой льда. Лишь избранные, такие, как Веста или Грэм, знали настоящего Инэя. Только с ними он снимал маску безразличия и надменности, становясь самим собой.
— Ты прав, — проговорила Королева, беря мужа за руку. — Я знаю, как следует поступить. Но проблема не в том, чтобы озвучить решение. Я боюсь, что передумаю позже. Или буду корить себя за излишнюю жестокость после казни. До полуночи приказ о приговоре должен висеть на каждом этаже Замка. И раз я до сих пор сомневаюсь, хочу дать ЕЙ возможность самой решить судьбу.
— О, святые небеса! — вскричал Инэй, не веря ушам. — Ты собираешься встретиться с Монтрэ?! Ты же не получишь ничего, кроме новой порции яда!
— Пусть так, — ответила Веста с поистине Королевским спокойствием. — Значит, подпишу распоряжение о её смерти без сожалений. Какой бы ни была реакция Эллы, я успокою совесть. Мерзавка получит шанс. Тот, который никогда не дала бы сама, поменяйся мы ролями.
— Твоё благородство…
— Однажды меня погубит, — сделала большие глаза Её Величество. — Ты говорил это тысячу раз. Но давай не будет гневить небо мрачными пророчествами. Особенно теперь, когда оно сделало нам такой невероятный подарок. Лучше скажи, когда ты в последний раз связывался с Грэмом?
— Три дня назад, — по бледному лицу Повелителя Зимы прошла судорога. — Но поверь, общаться со мной он хочет не больше, чем с тобой. Сейчас он предпочитает служить ей, а не нам. Старается завоевать доверие поступками, а не притворством. Но, наверное, это правильно. Должна же Мари верить хоть кому-то из нас.
— Значит, она не собирается менять планы, — констатировала Королева, возвращаясь к окну, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слёзы.
— Планы… — Инэй устало потёр переносицу. — План у Мари единственный: тянуть время, чтобы как можно дольше не встречаться с нами.
— Но так не может продолжаться вечно! — Веста обхватила себя руками, будто пыталась согреться, хотя в действительности по телу прошла волна жара. Но не от гнева, а от захлестнувшего отчаянья.