— Милая, я понимаю, как ты извелась, — Инэй обнял жену сзади, крепко прижав к себе. — Я тоже многое бы отдал, чтобы девочка была рядом. Но мы не станем давить на неё. Иначе добьемся обратного эффекта. Мы оба знаем, каково приходится, когда родители распоряжаются нашими жизнями и свободой. И какая реакция после этого следует.
— А если… — Королева решилась произнести вслух то, что мучило с того самого Осеннего дня, когда муж вызвал её на тайную встречу, чтобы показать найденный кулон — подснежник из закаленного льда. — А если она никогда нас не простит?
Инэй ответил не сразу, и Веста поняла, что и он задавал себе этот вопрос.
— Простит, — проговорил Король с показной небрежностью, но голос дрогнул. — Мари не получила в наследство от наших предков способность ненавидеть и презирать. Однажды живущей в ней обиженный ребёнок успокоится, и она сможет взглянуть на нашу ситуацию под другим углом. Тогда всё встанет на места.
Веста ничего не ответила. Лишь нащупала под платьем ледяной цветок, который собиралась вернуть дочери, но не успела из-за её поспешного бегства. Конечно, Королева могла передать кулон и через Грэма, но почти сразу отказалась от затеи. Лучше сделать это самой. Однажды…
* * *
Когда Веста спустилась в холодное и мрачное подземелье Весеннего Дворца, была почти ночь. После ухода мужа Её Величество ещё час простояла у окна в зеркальном зале, наблюдая, как утихает гроза и постепенно очищается небо. Завтра будет солнечный день. Это сезонная правительница Левии знала наверняка. После обезумевшей бури, она велела подданным порадовать обитателей владений Королей и срединной территории ясной, тёплой погодой. Согревающих лучей небесного светила ждала и сама природа, жаждущая начать новый жизненный цикл.
Вдыхая тяжелый воздух темницы, насквозь пропитанный затхлостью, Веста подумала, что Инэй прав, и ей не о чем говорить с фальшивой родственницей. Кроме того, Элла может посчитать её приход проявлением слабости. А, впрочем, разве это так важно? Она сказала мужу, что спускается сюда ради успокоения совести. Пускай это будет единственной причиной. А мнение Монтрэ останется в её воображении.
Стражники кланялись, открывали двери, гремя тяжелыми замками. Но Королева не замечала их, всё глубже погружаясь в мрачное прошлое. Вспомнилась Элла в день свадьбы — блеклая и самодовольная, а следом и веселящийся Мартэн с бокалом в руках, не подозревающий, что сам подписал себе смертный приговор. Веста никогда не была близка с близнецом, ведь тот с детства отвернулся от них с матерью, выбрав могущество отца. Но смерти брату не желала. Не хотела она и короны, доставшейся ей — последней из рода. Мари и Дайра в расчёт не брались. Первая унаследовала Зимнюю силу отца, вторая приходилась двоюродной племянницей по материнской линии и с кланом Флорана не состояла в кровном родстве.