— Мы можем дать вам время попрощаться.
— Нет, не стоит. Всё давно кончено. Пора ее отпустить.
Пьер в последний раз посмотрел на бледное лицо Лайлы и покинул палату, не обернувшись. Жестоко. Но он давно свыкся со смертью подружки. Подружки, которая в принципе мало для него значила. Все последние месяцы воспринимал ее не иначе, как инкубатор. Но ничего. Он придумает истории, создаст образ привлекательной и доброй Лайлы. Для Джейми. Пусть слушает небылицы о прекрасной матери, чем узнает, что та была пустышкой, гуляющей по барам и не строящей никаких планов, кроме как захомутать подходящего мужика и сесть ему на шею.
Пьер покинул Лайлу, позволяя докторам отключить приборы, поддерживающие ее существование. Существование тела. Разум-то давно мертв. Наверное, стоило постоять рядом, пока сердце не перестанет биться, раз у Лайлы нет родни, и проводить ее больше некому. Но Пьер устал от смертей. Сейчас хотелось видеть только жизнь. Только новую ЖИЗНЬ. Он поднялся на лифте в отделение новорожденных, чтобы еще раз посмотреть на крохотную дочь через стекло. Пару часов назад ему разрешили посетить палату и подержать Джейми на руках. В полном «обмундировании», дабы не занес инфекцию. Но сказали, что в ближайшую неделю придется наблюдать за дочерью на расстоянии.
Пусть так. Главное, она есть. И, по словам докторов, чувствует себя прекрасно. Особенно учитывая обстоятельства беременности Лайлы.
Джейми спала. Его малышка. Крошечный человечек в кремовой пеленке и чепчике под цвет. Пьер сам выбирал «одежку» для дочки. Остановился на девичьих цветах, как и полагается, кроме нелюбимого розового. Что вообще за манера облачать детишек в розовое и голубое, будто ничего иного на свете не существует! Джейми не такая, как все. Она ведьма. Особенная ведьма. Значит, всё у нее будет особенным. И одежка, и детство, и вся жизнь. Пьер позаботится, чтобы она не чувствовала себя обделенной родительским вниманием. Чтобы росла счастливым ребёнком.
Да, он сам вырос в неполной семье и нередко ощущал зияющую пустоту там, где полагалось находиться отцу. Ощущал это вопреки всем стараниям матери. Но с Джейми будет иначе. Они же вдвоем: отец и бабушка. Они справятся. Обязательно!
— Какая же ты смешная, — прошептал Пьер, положив ладонь на стекло.
Сморщенное розовое личико, приоткрытый рот. А выражение серьезное-серьезное!
— Она похожа на тебя…
Пьер ударился лбом о стекло, а потом отшатнулся, чуть не упав плашмя.
— Ш-ш-ш… — ОНА приложила палец к губам и протянула Пьеру свободную руку. — Пойдем, прогуляемся. На свежем воздухе легче переваривать непростые истины.