Только когда руки Ани начали нетерпеливо дергаться, я вытащил толстую пробку, чтобы исследовать жидкость внутри. Она пахла сладко и крепко. Мед. Судя по запаху, это была самая лучшая партия, произведенная в деревне.
— Тебе нравится? — спросила Аня, и ее слова вылетели в беспорядочной суматохе. — Все эти истории говорят, что ты любишь мед.
Мои губы скривились от отвращения. Я мог только вообразить себе неприятные слухи обо мне, которые должны были крутиться вокруг Мидгарда.
— Ты не всегда можешь верить этим историям.
Ее лицо вытянулось. Я потянулся вперед, проведя пальцами по ее щеке и припухлости розовых губ.
— Но я действительно люблю мед, — тихо произнес я.
Затем, чтобы подбодрить ее, я нежно поцеловал ее. У нее перехватило дыхание, когда наши губы встретились. Клянусь звездами, она была очень хороша на вкус. Я почти потерялся прямо там, я мог бы провести весь день, целуя ее, исследуя мягкие контуры ее губ, наслаждаясь тем, как ее дыхание заполняло пространство между нами.
Но мне также нужно было должным образом оценить ее жертву. Поэтому после последнего поцелуя, едва коснувшись ее губ своими, я поднес бурдюк ко рту и сделал большой глоток.
Мед был очень хорош. Возможно, он был и не так хорош, как мед из Вал-Холла, лечащий как военные раны, так и похмелье, но по меркам Мидгарда этот напиток был исключительным. Аня смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я вытирал рот.
— Понравился? — спросила она.
Я протянул ей бурдюк.
— Держи. Попробуй сама.
Она поднесла его к губам и осторожно сделала глоток. Мне пришло в голову поинтересоваться, насколько хорошо она знакома с действием меда, но ее благодарная улыбка подсказала мне, что у нее был хоть какой-то опыт общения с алкоголем.
— Воины сказали, что эта партия была так же хороша, как мед поэзии Одина, — сказала она мне с еще одной застенчивой улыбкой.
Я сделал еще один большой глоток, чувствуя, как тепло меда скользнуло по моему горлу и растеклось по всему телу.
— А как ты его раздобыла? — спросил я.
Румянец на ее щеках усилился, пока они не стали почти такими же яркими и красными, как брусника, которую она собирала, когда мы встретились.
— Я украла его, — прошептала она.
Мой смех был достаточно громким, чтобы вспугнуть птиц в траве. Во всех Девяти гребаных мирах эта женщина была совершенством. Я поднес бурдюк к губам, допил остатки украденного меда и притянул ее к себе. Магия вокруг нас жужжала и пульсировала от алкоголя, жар тела Ани рядом с моим заставил голову кружиться, и единственным вопросом в ней был вопрос, почему я так долго ждал, чтобы вернуться в ее объятия.