— Что там у тебя? Ох ты, — сразу проснулся муж, — да твоя коса примёрзла. Погоди, нож возьму. — Рукояткой ножа он разбил лёд, освободил косу.
Вышли из шалаша. Над землянкой, в которой жили Истомины, курился дымок.
— Пошли к Марии, погреемся, не выгонит же, — предложила Татьяна.
— Конечно, заходите, — обрадовалась Мария, — попейте горячего чайку, на брусничном листе заварила.
— У Тани вон даже коса примёрзла, ножом отбивал, — Виктор двумя руками держал горячую кружку.
— А вот что, — сказала хозяйка, — перебирайся-ка, Татьяна, к нам. Ничего, ещё потеснимся. В тесноте, да не в обиде. И тебя, Виктор, куда-нибудь пристроим. Я подойду к Юрию, обговорим это дело.
— Через несколько дней землянки заканчиваем, — прихлёбывая кипяток, сказала Татьяна, — нам бы только в эти дни как-то всем разместиться. Не только мы мёрзнем.
Виктор добавил:
— Человек шестнадцать-семнадцать всего и осталось нас, в шалашах-то.
— Вот я с Юрием и поговорю. Двоих-то нам не поместить, а по одному можно.
— А комендант не будет против? — засомневалась Татьяна, — Юрий-то, конечно, всех бы разместил.
— Можно ему и не говорить. Какая ему разница, кто где спит, — предложил Виктор.
— Пора мужчин поднимать на работу, — забеспокоилась Мария, — Володя, Савелий, подъём.
Как только все ушли на работу, а Мария с Настей по делам, Николка пристал к деду:
— Дед Архип, расскажи что-нибудь.
— Что же тебе рассказать? Я уж много чего тебе поведал.
— А как вы в детстве шкодили.
Дед покачал головой и ухмыльнулся в усы.
— Это верно ты подметил, шкодили мы.
— Вот и расскажи.
— Дай-ка вспомнить. Ага, бывало, соберёмся мы, шпаньё. Ну что делать? А давай стукалку Лаптевым сделаем. Наверно, неплохие были люди, но мы, пацаны, что-то невзлюбили их.
— А как эту стукалку делать?
— Пока хозяева не видят, прикрепили длинный гвоздь к раме окна, привязали нитку. Сами засели через дорогу в кустах и дёргаем за эту ниточку. Гвоздь стучит о стекло, хозяин думает, что кто-то в окно постучал, выглянет, а там никого. А мы, бестолковые, давимся в кустах от смеха. Чуть затихнет всё, опять дёргаем за ниточку. Хозяин опять выглядывает.
— А потом?
— А потом он догадался. Подошёл к окну, снял гвоздь и по ниточке к нам, в кусты. Мы — врассыпную. Он ругается, вслед кулаком грозит.
— Неужели, дед Архип, это был ты?
— Мне теперь и самому не верится. Но жизнь долгая, всяко бывало.
— О-о, я придумал, — осенило Николу, — а что, если сделать такую стукалку между землянками. Если что надо, дёрнул за верёвочку, вот и сигнал. Только гвоздики в обеих землянках надо прицепить. Я Демидке, например, стучу, а он мне.