Так начиналась Мещура (Ануфриенко) - страница 52

— Получается так, — засмеялся Василий.

Они работали в разных бригадах, но задание было одно — готовить площадку под будущий посёлок. Располагались на безопасном расстоянии, чтобы не навредить друг другу при валке леса. Во время обеденных перекуров Василий приходил и садился рядом с Павлом, заводил лёгкие, ни к чему не обязывающие разговоры. Павел был молчаливым, казалось даже, угрюмым, зато Василий ему — полная противоположность. Нет, он был не пустобрёхом, которому лишь бы что-то сказать, разговаривать с ним было интересно и легко.

— Ты не думай, у меня с Клавкой ничего, — заговорил новоявленный друг, — просто приятная, симпатичная девчонка. Чего ж не поговорить?

Павел молчал.

— Если хочешь знать, мне даже другая нравится.

Он подождал, думал, что Павел поинтересуется, кто эта другая. Но тот не проявил интереса.

— Смотри, как красиво, — переменил тему Василий.

Противоположный берег Ёлвы был низким, вся тайга — как на ладони. Бескрайний простор.

Замолчал и Василий. Каждый думал о своём.

С тех пор они вместе ходили на работу и с работы и не заметили, как стали необходимы друг другу. Завязалась та дружба, которая бывает навек. И помешать этой дружбе ничто не могло.

Клава тайно вздыхала по Матвею, отцу Стеши, но он относился к ней, как к дочери. Может, потому, что был вдвое старше её, а может, потому, что ему нравилась другая женщина — Марьяна Бочукова. Она вместе со своей младшей сестрой, четырнадцатилетней Зоей, жила в их землянке. А ещё с ними ютилась пожилая пара — Алексей Степанович и Прасковья Семёновна Басенковы. И подселили к ним одинокого молчаливого молодого мужчину — Павлова Михаила. Ему было двадцать два года. Жили дружно. А чего делить? Работы всем хватало. Добра ни у кого не было.

Излюбленный вид мещурцев

Клава отчаянно ревновала Матвея к Марьяне, но это было где-то глубоко-глубоко в душе. Может, и из-за этого она к Зое, сестре Марьяны, относилась с холодком, никуда её с собой не звала. Впрочем, внешне всё было нормально.

Зоя была тихой, замкнутой девочкой. И никто не заметил, что на неё положил глаз Михаил. В тесной землянке он всегда оказывался рядом с Зоей. Кроме самой девочки, на это никто не обращал внимания.

— Красавица, — шепнул ей Михаил и незаметно прижал к себе.

Девочка вспыхнула, огляделась — на них никто не смотрел.

Другой раз, словно невзначай, он положил руку ей на колени, шепнул:

— Я так тебя хочу, — Зоя смутилась, опустила глаза.

Михаил работал у Матвея, на ледянке. Однажды, зная, что днём никого не будет, прикинулся больным и не пошёл на работу. В этот день были дела у всех жителей землянки. Остались только Зоя и Михаил. Такой возможности он упустить не мог, схватил девочку, принялся её целовать, шептал жаркие слова и овладел ею. Она не очень и сопротивлялась. Его малозаметные знаки внимания сделали своё дело.