Дробаха с любопытством разглядывал Гапочку, наконец дунул на кончики пальцев и спросил:
- Василина Васильевна Сибиряк, говорите, ваша супруга?
- Да.
- И давно вы женаты?
- Два года.
Дробаха одобрительно кивнул, будто этот факт имел какое-то существенное значение.
- Двоюродного брата жены знаете?
- Пашкевича?
- Да, Пашкевича.
- Вот оно что!.. К сожалению, знаю.
- Давно виделись?
- Освободился из колонии в январе и сперва жил у нас. Половина домика принадлежала ему. Мать Пашкевича, - объяснил он, - сестра моей покойной тещи. Они вместе строились. Потом мы с Василиной эту половину откупили, и он ушел.
- Куда?
- Говорил, где-то снял комнату. Как съехал в январе, так больше не виделись.
- Послушай, сержант, - вмешался я, - вы не обратили внимание: может, Пашкевич прихватил с собой какие-нибудь ваши вещи?
Гапочка покачал головой.
- Хотя он и жулик, но у своих... Василина сначала даже пожалела его: костюм купила и пятьдесят рублей дала.
- В счет дома?
- Просто так. И напрасно: он с нас все, что имели, содрал.
- Сколько?
- Четыре тысячи. За эти деньги можно построить трехкомнатную квартиру в кооперативе.
- А форма? Ничего из вашей форменной одежды не исчезло?
Сержант немного подумал. Потом нерешительно ответил:
- Фуражка... Старая фуражка куда-то девалась, но я думал, что жена...
- А рубашка, брюки?
Гапочка пожал плечами.
- Вроде на месте... Кому нужна рубашка?
- Эта рубашка, - вставил Дробаха, - была использована бандитами, убившими человека.
Сержант порывисто повернулся к следователю.
- Вы сказали: убили? - Постепенно смысл сказанного начал доходить до него, он побледнел и переспросил: - Убили?
- Угу... - как-то уж слишком буднично кивнул Дробаха. - Надели вашу форму, остановили машину и убили водителя.
- Пашкевич?
- Да. Кстати, ваша форма могла подойти ему?
- Мы одного роста, он, правда, чуточку худее. И вы говорите, что Олег убил человека?
- С напарником. Таким же рецидивистом. И поэтому прошу посмотреть, чего не хватает из вашей форменной одежды.
- Жена... - ответил сержант. - Сейчас придет жена, и она... Но ведь! - воскликнул он вдруг. - Какой же мерзавец! А я еще его на работу устроил!
- Кто мерзавец? - послышалось со двора. - Чего орешь?
- Василина! - Сержант повернулся к открытому окну. - Иди сюда, Василина!
Василина Васильевна, в отличие от мужа, оказалась полной. Узнав, кто мы такие и по какому поводу пришли, обошла всех по очереди и пожала руки. Жала не по-женски крепко, что свидетельствовало о твердом характере.
Принесла из другой комнаты стул, уселась на нем, удобно опершись на спинку, и солидно произнесла: