Воронов с трудом открыл глаза, поднялся, сел на край лавки, уставился непонимающим затуманенным взглядом прямо перед собой. В голове гудел колокол, каждый удар которого причинял боль.
– Ох и перекосило же тебя, молодец. Рожа-то как у того ящера, что Никита своею стрелой огненной сразил.
– На себя погляди, пугало лесное! – буркнул в ответ Воронов, растирая ладонями лицо. – Борьба с зеленым змеем не проходит бесследно. Усек?
– Чего?
– Понял, спрашиваю? – В голосе Воронова прозвучало раздражение, головная боль давала о себе знать.
– Понял, как не понять, Олегушка. Невдомек мне, с каким это ты змеем боролся? Никак ночью прилетал, окаянный?
– У-у-у, ну ты и тугодум, Лешко.
– Сам тугодум. Будешь обзываться – обращу в червя.
– Не, в червя не надо. Лучше в рыбу. Червь – он земляной, а у меня душа морская, я же парень флотский. Не серчай. Помнишь, я тебе сказку рассказывал про Зеленого Змия?
– Помню.
– Так вот, тот Зеленый Змий и есть питие хмельное. Понял?
– Не-а.
– Аллегория это, понимаешь?
– Это какая аллигатория? Змий, он и есть Змий, даже ежели зеленый, а ты аллигатор…
– Ну, ты, блин, лох. У нас питие хмельное Змием Зеленым называют…
– Теперь уяснил. Хмельной мед веселит, да от него же и голова болит. Тебе бы кваску клюквенного, враз бы полегчало.
– Или рассолу, а лучше пива с воблой. Эх! А ты-то чего сочувствуешь? Ты же не пьянеешь, а значит, и радости хорошего похмелья тебе неведомы.
– Чего ты так-то, я же с добром к тебе.
– Ты на меня не дуйся. Сейчас пойдем, в порядок себя приведу.
Олег тяжело поднялся, подошел к жбану с водой и окунул в него голову. Голова бывшего морского пехотинца, словно подводная лодка, медленно ушла под воду. Прошло более минуты, но больной с перепою орган Олега не показывался на поверхности. Всплытие явно затягивалось. Обеспокоенный, Лешко подошел к Воронову, подергал за штанину:
– Олегушка, не потонул ли?
– Эх, хорошо! – выкрикнула, выныривая из глубин жбана, голова старшины второй статьи.
Лешко от неожиданности отскочил, прикрылся рукой от брызг.
– Ну ин добро, а то я было забеспокоился. Не утоп ли молодец.
– Я-то? Я, будет тебе известно, сухопутная твоя душа, весь Тихий океан избороздил, а ты – «утоп». Как говорил Саныч, наш боцман: «Я подводник! У меня сто погружений и девяносто девять всплытий!»
– Не буйствуй. На вот травки испробуй, сразу полегчает.
Лешко вынул из сумки пучок засушенной травы, протянул ее Олегу. Воронов взял траву, оторвал от нее листик, размял пальцами, понюхал.
– Слышь, Лешко, а это, часом, не конопля? Уж больно похожа. Я гляжу, ты сам травкой балуешься и меня хочешь на это дело подсадить. Запомни, со мной не получится, я парень спортивный, из меня наркомана не выйдет, а вот тебе в наше время за распространение наркотиков срок бы дали немалый.