Рихард приподнял ее подбородок, склонился ниже.
– Вы ведь не собираетесь меня целовать? – прошептала она ему в губы.
Теплое дыхание с оттенком мяты проникло в его рот.
– Нет, – так же шепотом сказал он. – А вы были бы не против?
– Никаких поцелуев, – строго ответила Карна, и Рихард слегка улыбнулся.
– В первый раз вы, возможно, почувствуете некоторый дискомфорт, – нарочито скучным тоном добавил он. – Будет немного больно. Обещаю, что не стану входить слишком глубоко.
– Вы просто посмотрите мне в глаза, ведь так? – настороженно уточнила она.
– Да. Взгляните же на меня.
Карна выдохнула и подняла ресницы.
Глаза в глаза.
Словно прыгнуть в озеро с разбегу. Синяя прохлада затянула, закружила в водовороте, обдала светом.
Страх, недоверие, любопытство.
Немного глубже…
Горе, такое острое, что печет нестерпимо. Рихард тихо зашипел, втянув воздух сквозь сжатые зубы, отпустил…
Карна закрыла глаза, окончательно обрывая контакт, из-под густых ресниц потекли слезы, пробежав дорожками по бледным щекам. Помешкав, Рихард аккуратно стер их пальцами и снова чуть не зашипел – такой невыносимо нежной оказалась ее кожа. Карна часто дышала, все так же стоя вплотную к нему. После, словно опомнившись, шагнула назад, и он с легким сожалением выпустил ее из объятий.
– Что вы увидели? – спросила она, отвернувшись, чтобы взять сумочку – или скрыть эмоции, и голос ее прозвучал надтреснутым стеклом.
– Я не разглядывал ваши воспоминания, – сказал Рихард. – Обещал ведь – неглубоко.
– Я подхожу? – уточнила Карна, все так же стоя к нему спиной. Вынув из сумки платок, промокнула глаза. – Во мне есть то, что вам надо?
Рихард медленно кивнул. Опомнившись, ответил:
– Вполне.
Кучер принес два объемистых чемодана и, поклонившись Карне, исчез, оставив после себя едкий запах табака. Рихард отнес вещи наверх и, помешкав мгновение, открыл дверь в собственную спальню. Наскоро перестелил постель, сгреб разбросанные по столу бумаги. Осмотрев все критическим взглядом, поднял с пола носок и спрятал в карман пальто, на миг ощутив шероховатую поверхность конверта. Рихард знал аббатису много лет. Когда жизнь столкнула их впервые, Августина была обычной монахиней, а он – приютским оборванцем. С тех пор многое изменилось, но не чувства, которые он к ней испытывал: доверие и благодарность. Пожалуй, сейчас они только стали глубже, ведь девушка, присланная аббатисой, появилась очень кстати. По объявлению, размещенному в «Вечерней Рывне», приходили развязные бабенки, которых с удовольствием взяла бы себе мамаша Роуз, но ему нужно было нечто иное…