– Теперь у меня есть Карна. Приду домой, посмотрю в ее ясные очи… – усмехнулся Рихард, садясь и кутаясь в пальто. – Где моя одежда?
– Там, где ты ее оставил. Или я должен был собрать твое бельишко, а уже потом вытаскивать тебя из воды?
Рихард посмотрел на Уго и виновато улыбнулся. Тот не успел толком раздеться и ходил перед ним в майке без рукавов и в панталонах, туго обтягивающих зад. Пар поднимался от шерстяных плеч, а волосы ощетинились, как иголки у ежа.
– Я вижу твой хвостик, – ухмыльнулся Рихард, поднимаясь. – Всегда хотел спросить, как на него реагируют женщины.
– По-разному, – нехотя ответил Уго. – Надеюсь, Карне понравится.
– Она его никогда не увидит, – заявил Рихард.
– Это мы еще посмотрим.
– Я тебя уделаю. До моста наперегонки? – спросил Рихард и, не дождавшись ответа, рванул вперед.
Рихард вернулся к ужину. Взбудораженный, взъерошенный, провонявший и своим, и чужим потом и еще какой-то тухлятиной. Уго одарил Карну улыбкой и исчез, чему она несказанно обрадовалась. А ловец, спустившись на кухню после душа, молча набросился на пирог, будто не ел по меньшей мере три дня.
– Приятного аппетита, – пожелала Карна, садясь напротив. Рихард промычал что-то в ответ и откусил еще. – Как прошли ваши… занятия с Уго?
– Нормально, – кивнул Рихард. – Это что, оленина в пироге? Жестковатая начинка. В следующий раз возьми другое мясо. Крольчатину, к примеру.
– Следующего раза может и не быть, – ответила она, вздернув подбородок. Взгляд Рихарда прошелся по ее блузке и снова вернулся к лицу. Темные глаза, бездонные провалы, две кротовьи норы, в которых можно пропасть навсегда. – А ты мог бы сделать над собой усилие и поддержать беседу, а не отделываться этим твоим «нормально».
– Как умер Эдмон?
Карна ахнула от негодования, сжала вилку.
– Полегче, – слегка отпрянул ловец. – Ты ведь не собираешься ее в меня воткнуть? Сама хотела побеседовать.
Она поднялась, стул громко проехал ножками по полу, будто тоже выражая негодование. Окинув ловца взглядом, в котором он должен был прочесть разочарование, гнев и осуждение, Карна пошла прочь из кухни.
Рихард слышал звук ее шагов, удаляющихся вверх по лестнице, потом все стихло. Он задумчиво дожевал кусок пирога. Хорошо, что она ушла. Его темная сторона натуры сейчас явно брала верх над светлой. А Карна будто нарочно его провоцировала. Эти синие глазки, белая кожа. На ней наверняка остаются красные следы даже после обычных поцелуев. И блузка с рядком крохотных пуговичек-бусинок. Такие невозможно расстегнуть. Он бы потерял терпение уже после пятой. Такую блузку надо срывать, чтобы пуговки брызнули по всей кухне… Наверху хлопнула дверь, вторая, в ванной зашумела вода. Похоже, сейчас Карна как раз раздевается.