Париж
Новость о покушении на Веллингтона распространилась по Парижу с быстротой молнии. Ею упивались все, кроме газет. Последние, как водится, хранили гробовое молчание. В следующие за несчастным чаепитием дни герцога посетил каждый мало-мальски значимый чиновник из французской королевской и оккупационных администраций. Бедняга Артур не знал, куда деваться, и только повторял: «Вы предаете случившемуся слишком большое значение…»
Вообще визитеры ему надоели, и когда пришел Воронцов, он просто изнывал от ненависти к гостям.
– Ну, посмотри на них, Майкл, это гиены! Их тянет на сенсацию, как на запах крови!
– Но ведь и правда могла быть кровь, – осторожно осведомился граф Михаил.
– Да какая там кровь! – взвыл Веллингтон. – Я уже склоняюсь к мысли, что переполох устроили сорванцы-мальчишки. Нашли где-нибудь неразорвавшуюся бомбу, порох давно отсырел… Максимум, я был бы с ног до головы в сливках и твороге. Сам полюбуйся. – Герцог широким жестом пригласил русского командующего в смежный зал, куда так лихо зашвырнул смертоносный предмет.
Вдвоем они прошли под покосившейся дверной балкой. Белая створка с позолоченными резными луками и стрелами висела на одной петле. Воронцов вступил в уже прибранную приемную и мог трезвым глазом оценить ущерб. Конечно, в первый момент погром представлялся устрашающим. Но после того, как выгребли битое стекло, осыпавшуюся штукатурку и искореженную мебель, стало ясно, что, в сущности, пострадала одна отделка.
– А слабовато рвануло, – с сомнением протянул Михаил Семенович. – В принципе, не должно было остаться ни пола, ни потолка.
– И я о чем, – подхватил герцог. – Либо баловались мальчишки…
– Либо вас пугают, Артур, – покачал головой Воронцов. – Предупреждают о чем-то. Я не имею права лезть в ваши дела. Но мне кажется, не стоит так легкомысленно списывать все на детские шалости. А если у злоумышленников просто не было опыта делать хорошие бомбы?
– Господи, да украли бы с армейского склада! – возмутился недогадливости гипотетических убийц Веллингтон. – Вся Франция набита снарядами!
– Возможно, в следующий раз они так и поступят, – протянул Михаил. – В любом случае усильте охрану.
– Я и так сижу, как в Тауэре! – герцог был в самом скверном настроении за все годы их знакомства. – Но и это еще не все. Вообразите… я никому пока не говорил. Но с вами просто не могу молчать. Майкл, я попал в ужасное положение.
– Что такое?
– Проклятые картины. – На лице Веллингтона отразилось все презрение солдата к изящным искусствам. – Бог меня наказал. Сказано: не бери чужого. Или как там?