Де Сегюр еще более оживился:
– Да, я свидетель: он ходил в заношенном до дыр зеленом мундире. Поговаривали, что штаны и белье у него были тоже с дырами, к тому же, он не снимал мундира и сапог даже дома. Вместо халата носил полукафтан. Спал мало, вставал в пять-шесть утра.
Екатерина с усмешкой поведала:
– Я его видела, когда была совсем девочкой, сорок два года назад. Он был невысоким человеком, с пронзительными глазами. Вы его, граф Луи, видели совсем недавно. Как вам он показался?
Луи де Сегюр, чуть пожав плечом, изрек:
– Маленький, на лице пронизывающие полупрезрительные глаза и крупный крючковатый нос. Словом, с первого взгляда, общее впечатление не самое лучшее.
Потемкин рассмеялся:
– Умер, бедняга, от недоедания… У нас на Руси люди в таковых случаях приговаривают: «Совсем было приучил цыган кобылу не есть, а она взяла да подохла!»
От сей поговорки некоторые захихикали. Государыня Екатерина улыбнулась, но вздохнув, молвила:
– Понеже сей король не имел собственных детей, трон унаследует его племянник, сын принца Генриха.
Потемкин развел руками:
– Более некому. Чаю, у нового короля нет, и не будет макиавеллиевого ума дяди Фрица. Уж не знаю, к добру ли он, али к худу для нашей политики, одно ведаю: делая зло, на добро нечего надеяться. Чаю, сей молодой король ведает об том.
– Время покажет, – молвила императрица. – И весьма скоро: «струны готовы, недалеко и до песен», – добавила она многозначительно.
Записки императрицы:
Умер Прусский король Фридрих Второй. Мыслю, Павел Петрович в большом горе.
Вышла трагедии Ивана Крылова «Филомела» и «Проказники», в которой высмеял нашего лучшего сочинителя Якова Борисовича Княжнина под именем «Рифмокрада» его жену Екатерину Княжнину, урожденную Сумарокову, под именем «Таратора». Вижу – горазд сей, весьма тяжелый на вид, писака Крылов!
Издан Нами указ писать в письмах и прошениях – «подданный», а не «раб».
* * *
Неожиданно, в кабинете императрицы, завязалась эмо-циальная беседа князя Потемкина с французским посланником.
Потемкин, сверкнув своим единственным глазом, весьма категорично заявил:
– Вы ведь сами подстрекаете турок против нас! Что же вы хотите после этого?
Слегка опешивший французский посланник, быстро нашелся:
– Мы вовсе их не подстрекаем! – горячо возразил он. – Но мы можем потерять всяческое политическое влияние на них, естьли, зная о ваших действиях на Кавказе и приближении ваших войск к Турции через Грузию, ведая о деятельном вооружении войск и недружелюбном поведении ваших консулов в Архипелаге, не станем советовать Порте, думать об обороне, и не доверяться слепо вашим мирным уверениям.