– Если ты серьезно, буду рад твоей помощи. – Литтон развернулся к Эдварду и понял, что вид у друга совсем не радостный.
– Литтон, я хочу от жизни большего. Я хочу приключений и тайн. Поехали со мной! Нам обоим путешествие не повредит.
– Я не могу… особенно сейчас.
– Из-за Люси?
Литтон покачал головой. Люси как будто пошла на поправку. Зато перед его глазами встал образ мисс Смит. Он не хотел, чтобы она была такой одинокой.
– Проклятье! – буркнул он, заметив, что к ним пробирается Сьюзен Каслтон. Он тут же забыл обо всем, кроме страстного желания поскорее бежать.
Поняв его состояние, Эдвард подвинул его вбок, к группе, стоящей у двери. Одним из вновь прибывших был Альберт Теннант-Смайт, лорд Хантингтон. При виде его в Литтоне проснулось раздражение. Теннант-Смайт ему никогда не нравился; он любил самоутверждаться, унижая других. Еле заметно поздоровавшись, он понял, что их чувства взаимны: Хантингтон поспешил откланяться под каким-то предлогом.
Странно, подумал Литтон. Обычно Хантингтон не смущается. Кроме того, он давно просил Литтона принять его в число компаньонов – он тоже хотел вложить деньги в консервные заводы.
Стоявшая рядом с ним леди Беатрис Мэллори о чем-то заговорила, и Литтон наклонился к ней, чтобы расслышать ее за общим шумом.
– Милорд, вчера я видела леди Лаксфорд; по ее словам, вашей сестре гораздо лучше.
– Так и есть.
– Кажется, вы нашли для нее некую таинственную целительницу из Уайтчепела, которая буквально творит чудеса. Леди Лаксфорд ее очень хвалила. Помню, несколько месяцев назад я встретила вашу сестру в Воксхолл-Гарденз в обществе Хантингтона и его друзей; она выглядела настоящей красавицей.
Первый намек на то, что не все в порядке, застал его врасплох. Какого дьявола Люси гуляла с Хантингтоном и его друзьями, надменными себялюбцами, которым нет дела до других? Эта мысль не давала ему покоя. Сестра не рассказывала ему о той прогулке; он не сомневался, что их мать бы ее не одобрила.
Сегодня ничто не доставляло ему утешения. Откровенно говоря, больше всего ему хотелось возить спящую мисс Смит в карете по тихим лондонским улицам, держа ее за теплую руку. Правда, собственные стремления тоже беспокоили его. Неужели он постепенно сходит с ума, как мать? Он взял бокал с подноса проходившего мимо лакея и выпил бренди залпом. Очень хотелось забыться, развеяться, причем быстро. Прошло уже много времени с тех пор, как он напивался по-настоящему, но сегодня помогла даже мысль о том, чтобы напиться.
Час спустя он очутился за карточным столом. Напротив него сидел Альберт Теннант-Смайт.