Она не знала семейных связей. При этой мысли она выпрямилась, сердце забилось чаще. Правда тревожила и пугала ее. Почему именно сейчас ей в голову приходят такие мысли? Еще неделю назад она была совершенно довольна тем, что готовила лекарства и варила настойки…
Все из-за графа Торнтона. Это он заставил ее хотеть того, что она не может получить: постоянства, тихой гавани. Он заставил ее воображать, что возможна другая жизнь. Жизнь, которую она вела бы, если бы…
Боже, она сходит с ума! Внезапно в голове ожило воспоминание, возникшее после первого визита в дом Торнтонов. Величественный дом, слуги и парк, который тянулся вдаль, окруженный водой. Кроме того, она смутно вспомнила старую даму с добрым лицом и полной фигурой; ее глаза были точно того же цвета, что и у нее. Но никто не мог рассказать ей о том времени, поэтому воспоминания снова уплывали в надежде, что когда-нибудь на них упадет свет и откроет правду.
Она вздрогнула, когда в дверь комнаты Люси постучали.
– Мисс, граф хочет поговорить с вами в библиотеке, когда вы здесь закончите.
Молодой слуга передал слова графа и остался стоять на пороге.
– Мисс Стейнс заснула. Я спущусь за вами сейчас же.
Через миг ее повели в комнату в тыльной части дома; большие застекленные двери выходили в парк, зеленее которого Бель в жизни не видела. Там был граф; он стоял на лужайке, и, когда он повернулся, солнце играло у него в волосах.
– Как сегодня себя чувствует моя сестра? – спросил он, входя в комнату и закрывая дверь. Там, где только что плясали солнечные зайчики, залегли тени.
– Сейчас она спит.
– Мисс Смит, какой недуг, по-вашему, ее одолевает? – спросил он негромко и робко. У Бель сложилось впечатление, что последний вопрос он задал против воли.
– Ваша светлость, причины ее болезни сложные. – Она тянула время, стараясь придумать какую-нибудь болезнь, которая подходила бы к симптомам Люси, но ей ничего не удавалось изобрести.
– В таком случае постарайтесь все объяснить попроще.
Посмотрев на него, она поняла: скорее всего, он догадывается о большем, чем думает Люси, но сейчас ее профессиональный долг требует прежде всего защищать интересы своей пациентки.
– По-моему, ей нужны время и забота. Возможно, болезнь вызвана инфекцией.
Его золотисто-карие глаза затуманились; на смену внимательному взгляду пришло равнодушие. Ей стало грустно, но она понимала: для нее другого выхода нет. Она дала слово, а слово свое она всегда держала.
– Вы еще навестите ее?
– Да, ваша светлость, но платы с вас я не возьму.
На этот раз он не спорил, а позвонил в колокольчик, стоящий на столе. Вскоре пришел слуга.