Она прощалась с ней. Обнимала ее. Плакала.
«Возвращайся ко мне, малышка. Возвращайся, когда сможешь».
Вспомнив эти слова, Бель заплакала, хотя с тех пор, как их произнесли, прошло много лет. Кто так говорил? Мама? Нет… непохоже. Женщина, которую она помнила, была гораздо старше. Может, бабушка?
Вдруг в памяти всплыло еще одно имя: «Нанналина»… Да, так она называла ту женщину. Они были на зеленом лугу за домом. Сзади маленький ров с водой; он окружает дом; вода впадает в речушку, которая впадает в море…
Теперь все это для нее потеряно. Потеряна и таинственная Анналина… Она пропала, потерялась. И все же кое-что всплывает в памяти. Да, ее бросили, но когда-то ее любили. И у нее было имя… Анна.
Шепот истории дотянулся до нее, и она услышала, как ее звали среди зелени деревьев и цветов.
«Анна, Анна! Где ты?»
– Здесь, – прошептала она. – Я потерялась и жду.
Получится ли найти своих близких на основании такой крошечной зацепки? Она не могла просить о помощи тетку, и у нее не было средств на то, чтобы уехать из Лондона и ездить по сельской местности, ища иголку в стоге сена.
Ей нужно вспомнить больше, но она ничего не могла вспомнить, как ни пыталась. Результатом стала лишь головная боль. Боль – и слепящее осознание: ей придется терпеть и ждать.
Неожиданно она вспомнила слова лорда Торнтона:
«Так кто же вы, мисс Смит? Никто из жителей Уайтчепела не говорит так правильно, как вы…»
Тайны начинали тяготить ее; после недавних визитов на Портмен-сквер она еще острее почувствовала одиночество.
Ответы где-то рядом, а надежда и пугала, и волновала ее.
«Так кто же вы, мисс Смит?»
Ей показалось: совсем скоро она узнает ответы на свои вопросы.
Через два дня она вернулась на Портмен-сквер. Леди Люси выглядела гораздо лучше. Бель решила: все дело в ее молодости. В двадцать лет организм быстрее справляется с потрясениями, которые десять лет спустя исцеляются лишь с большим трудом. Рядом с сестрой графа Торнтона она чувствовала себя старухой, а после позавчерашней беседы с графом Торнтоном в библиотеке она держалась настороже. Ей стало так грустно, как никогда раньше. Она надеялась, что больше не увидит графа, – и так же пылко надеялась на встречу.
Граф для нее потерян. Она все поняла по его глазам, услышала в его голосе. Конец уважения. Начало отстраненности. Однако его сестра была оживлена.
– Мисс Смит, я так рада, что вы пришли! Я начала записывать слова миссис Уолстонкрафт, и они стали для меня большим подспорьем. Теперь мне кажется, что я сумею жить по-новому.
– А ребенок?
– Я уеду в Балмэн и буду жить там с мамой, пока не решу, чем займусь дальше. Теперь Лондон утратил для меня всякий интерес и утомляет меня, а мне нужно выздороветь.