Это надо сделать, и очень быстро. Если шип растения сразу не удалить, он может причинить немало проблем. Через несколько часов он должен выйти к гостям, сделать шаг навстречу своему будущему, но сейчас необходимо обдумать возможные последствия непозволительного поведения на обрыве. Он отлично помнил, какой скованной была миссис Лэнгдейл на балах, будет несправедливо, если они встретятся после всего, что между ними случилось, именно в большом зале среди десятков гостей. Возможно, он поступает так из трусости, но, несомненно, ради их общего блага.
Беннейт постучал в дверь комнаты Джо.
– Войдите, – был ответ.
Она сидела у эркерного окна с книгой. Яркий дневной свет падал на лицо, не позволяя разглядеть его выражение.
– Миссис Лэнгдейл.
– Ваша светлость, – произнесла она так же равнодушно, как и в первый день встречи, однако теперь он знал, что скрывается под этой маской.
Герцог откашлялся и приступил к заготовленной речи:
– То, что случилось, произошло исключительно по моей вине. Я не должен был позволять себе воспользоваться вашим состоянием. Мне также следовало поблагодарить вас за храбрость от имени Джейми, сожалею, что не сделал это сразу. Он уже наказан за возмутительную выходку, но завтра я объясню ему, к какой трагедии мог привести его поступок.
– Нет, вы не должны ничего ему говорить! – Спокойствие исчезло, будто его не бывало. Джоан вскочила с места, даже забыв отложить книгу, которая теперь валялась перед ней на полу.
– Разумеется, я должен и накажу сына за несдержанность: пусть и неумышленно, он мог стать виновником непоправимых событий. Ему необходимо усвоить, что каждое действие имеет последствия. Нельзя поступать бездумно.
– Нет! Не пользуйтесь моей глупостью для воспитания ребенка! Джейми слишком мал, чтобы понять, как от его поступка может зависеть жизнь человека. Он не мог предположить, что я запаникую из-за брошенной им накидки и туфель.
– А как, по-вашему, назвать то, что он переполошил весь замок, да еще в день, когда все заняты подготовкой к приему гостей?
– Страх. Джейми отлично понимает, что происходит, он знает, что мир его изменится, и очень боится. Он уже не младенец, Беннейт. Пожалуйста, прошу вас. Я вас умоляю.
Джо молитвенно сложила руки и поднесла к груди, щеки стали розовыми, а губы влажными. Он мог думать только о том, чего хотел сейчас больше всего на свете.
– Что ж, хорошо, – пробормотал Беннейт и отвернулся. – Я ничего ему не скажу. Полагаю, вы считаете, что моего наказания достаточно. И правда, как же малыш выдержит до завтрашнего дня без любимых булочек с вареньем? А вас я прошу прежде думать и не бросаться сразу с головой в море. Договорились? Увидимся внизу за ужином.