Герцог поспешил покинуть покои Джо прежде, чем скажет или сделает нечто неблагоразумное. Нервы были на пределе, а желание продолжить начатое на утесе лишь росло. Чувства спутались и терзали его, будто внутри поселился и жужжал пчелиный рой.
Спустившись вниз, Беннейт остановился посреди коридора. Ведь он даже не извинился перед Джо, как хотел изначально, за недопустимое поведение в бухте. Черт! Но он ни за что не вернется обратно, чтобы закончить.
В жизни и так немало сложностей, совсем не нужно, чтобы рядом постоянно была сероглазая пикси, одним видом вызывающая угрызения совести и похотливые мысли. Какого дьявола он предложил ей остаться на месяц? Надо на следующей же неделе… Господь Всемогущий, все это добром не кончится. Теперь, узнав, что скрывается под ужасным серым мешком, именуемым некоторыми платьем, он мог думать только о ее теле, он даже сейчас видит его очертания…
– Черт! Черт!
Беннейт решительно сделал шаг вперед и пошел в свои покои.
Через несколько часов он будет принимать женщину, на которой должен жениться, а сам сгорает от страсти, думая о другой. Ничего похожего он не испытывал, даже ухаживая за Беллой. Лохмор понимал, что непонятным для себя образом оказался во власти незнакомого чувства. Но какого?
– Что? – слишком громко воскликнула Бет и покраснела от неловкости. – Но, миссис Лэнгдейл, вы просто обязаны пойти на бал! И у вас такое красивое платье.
– У меня разболелась голова. От холодной воды, – вскинув подбородок, сказала Джоан.
Ей пришлось поведать Бет о произошедшем, по крайней мере частично. Надо было как-то объяснить свое появление без платья и в мокрой нижней сорочке. Горничная что-то сказала об истерике Джейми и принялась быстро готовить ванну, чтобы отмыть и согреть Джоан.
Сейчас Бет уперлась руками в бока и не отводила от хозяйки глаз, ставших темными, будто два уголька, и готовыми прожечь насквозь.
– Я не для того целый час вытаскивала водоросли из ваших волос, чтобы вы сидели весь вечер в комнате и дулись на лорда, который отругал вас совершенно правильно. И вообще, хватит на сегодня истерик в этом замке!
Джоан не выдержала и расплакалась.
– Я не дуюсь, – всхлипнула она. – Я просто устала.
Бет не стала спорить. Вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.
Джоан опустилась на стул у зеркала и посмотрела на свое отражение. Ей больше нечего сказать Бет, она не может объяснить свое поведение.
Джоан не представляла, как долго она сидела без движения, когда отворилась дверь и в комнату без стука ворвался Беннейт. Она не надеялась, что на ее отказ не последует реакция, но никак не ожидала появления герцога лично, да еще такого разгневанного. Особенно после предыдущих событий.