Постепенно ход стал шире и выше, теперь даже Бен мог позволить себе идти, выпрямившись во весь рост. Джил показалось, что темнота вокруг чуть-чуть поредела, но она бы не взялась утверждать точно — от усталости у нее перед глазами плясали цветные пятна.
Когда девушке начало казаться, что это их бессмысленное движение будет продолжаться целую вечность, на самом деле стало светлее. Вслед за охотником на фей она завернула за каменный выступ и оказалась в просторной пещере. Свет проникал сюда откуда-то сверху, но его было недостаточно, чтобы выхватить из темноты что-то большее, чем смутные очертания стен, щерящихся гранитными зубами. Противоположный конец пещеры и вовсе тонул во тьме.
— Все, привал, — сказал Хастингс, и Джил с удивлением поняла, что он устал ничуть не меньше, чем она.
В закутке недалеко от прохода, по которому они пришли сюда, устроили привал. Бен Хастингс достал из рюкзака спальник, расстелил на полу и кивнул Джил:
— Устраивайся.
— А ты?
— Справлюсь как-нибудь, — Бен пожал плечами.
Справедливости ради стоило бы возразить, но на это у девушки уже не было никаких сил. Она забралась в спальник, и свернулась клубком, подтянула колени к подбородку.
Бен Хастингс снова зажег огарок свечи. В дрожащем оранжевом свете Джил видела, как он достал из кармана мешочек и начал обходить место их ночлега, рассыпая какой-то порошок. Вернувшись, он сказал:
— Это защита. Соль и железная стружка. Если тебе будет нужно наружу, разбуди меня.
Джил кивнула. Задавать вопросы не хотелось. Он холода и усталости ее начало знобить. Камень был таким жестким, что Джил понятия не имела, как на нем вообще можно заснуть. Бен опустился на землю рядом с ней и завернулся в какое-то серое покрывало. Достал фляжку, не ту, в которой он держал воду, а маленькую и плоскую, отпил несколько глотков и протянул Джил:
— Мне помогает.
Во фляжке был виски. Девушка хлебнула и сразу закашлялась. Что-то горячее прокатилось по гортани, рухнуло в живот и теплом растеклось по телу. Тепло это оказалось удивительно приятным, и Джил отпила еще один глоток.
— Спи, — сказал Хастингс. — Утром всегда проще.
Он натянул на себя серое покрывало, и в свете догорающей свечки Джил разглядела, что ткань украшена густой вышивкой. Вязь струилась по светлому полю, кони перетекали в хищных птиц, птицы становились бегущими собаками, из-под лап у собак прорастали стебли растений, чтобы переплестись с лошадиными гривами и хвостами. Что-то было в этих узорах гипнотическое, и когда Джил все-таки заснула, сложная вязь вышивки все еще текла у нее перед глазами.