Джил вымучено улыбнулась. Но сказала безо всякой радости в голосе:
— Дома места себе не находят, мама, отец. Я сглупила, когда сама пошла в это ущелье. Надо было сразу звонить в полицию.
— Они бы ничем не помогли, — Хастингс кое-как собрал растрепанные отросшие волосы и стянул их резинкой. Бритые виски безобразно заросли щетиной. Бен отлично знал, что если он посмотрит в зеркало, щетина эта будет седой, как у старика. — Ты молодец. Честно.
— Спасибо, — Джил натянула край спальника себе на плечи. Помолчала немного, потом неожиданно спросила: — А ты как оказался здесь? В первый раз.
— Напросился спасть мир, — Хастингс криво улыбнулся. — Мне повезло еще меньше, чем тебе. Было чертовски холодно и очень страшно. Ты спать ложись. Что-то мне подсказывает, что мы здесь не загостимся надолго. С такими-то постелями.
Хастингс оказался прав. Но радости в этой правоте не было ни капли. Бен не отказался бы поспать еще часа три, как минимум, хотя на жестком каменном ложе отлежал себе все, что только мог отлежать.
Охотник проснулся за мгновение до того, как на плечо ему опустилась легкая рука. Бен приоткрыл глаза. В тусклом сиреневатом свете он разглядел склонившееся над ним лицо, серое, словно присыпанное пылью, и две тяжелые светлые косы, перевитые нитками льдисто поблескивающих бусин.
— Княжна зовет, — сказала девушка, тихо, как будто ветер потревожил песок, а Хастингс подумал, что, если бы не серая кожа, она была бы очень красивой. А даже и так, все равно.
Он растер лоб и щеки ладонью, пытаясь отогнать остатки дремы, и сел. Джил спала, замотавшись в спальник так, что на виду осталась только темная макушка.
Гвиллионка кивнула Бену и вышла, а вместе с ней комнату с фонтаном покинула и часть освещавшего ее света. Будь они на поверхности, Хастингс бы решил, что только начало светать. Он вяло чертыхнулся и пошел тормошить Джил. Было что-то такое в этих подземельях, от чего охотнику на фей хотелось как можно скорее отсюда убраться.
Джил, заспанная и злая, отказалась от галет. Судя по взгляду, который она бросила на персики, уходить стоило побыстрее.
Она избавилась от большого ей свитера, оставшись в своей мятой, запачканной рубашке и футболке. Бен вспомнил бусы в косах гвиллионки и подобрался. Он не слишком разбирался во всяких женских штуках, но точно знал — когда на одной сверкают самоцветы, а вторая перемазана в грязи, жди беды.
Здесь девушка его удивила. Когда посланница снова появилась в комнате с фонтаном, Джил только окинула ее цепким взглядом, потом неожиданно вздохнула и сказала Бену: