В любом случае Кхарн считал себя третьей стороной, и котелихо не стал спорить с его заявлением, лишь забросил косу за плечо и вскинул когтистый кулак.
– Аэта Араната, сидящий на троне своих рабов, считает это приемлемым.
Существо разжало пальцы, каждый из которых был длиннее человеческого, с выкрашенными в темно-синий цвет когтями.
– Tutai wo, – последовал ответ Кхарна, а его губы прошептали: – Очень хорошо.
Зная теперь, что герольд нас не слышит, я стал переводить их диалог Смайт и Кроссфлейну:
– Оно говорит, что сьельсины пришлют агентов, чтобы проверить «Демиург» на наличие ловушек. Кхарн уточняет детали.
Сагара поднял кулак, копируя жест котелихо, и только тогда я осознал, что его рука была не настоящей. Как и грудная клетка, его левая рука была из светлого металла. Как и в груди, некий симулякр плоти, пластинчатый и соединенный, как броня, был натянут слоями на металлический каркас, отчего казалось, что он поднимает не настоящую руку, а ее стилизованную имитацию.
– Wananbe o-caradiu ti-Aeta ba-okarin shi, kajadi-se! – сказал Кхарн. – Я приготовил для твоего хозяина подарок, раб!
– Подарок? – спросила меня Райне. – Какой еще подарок?
– Не знаю.
Мой взгляд задумчиво перебегал с ее недоуменного лица на безэмоциональное лицо Кроссфлейна.
Вечный прервался, и, клянусь, все его голубые глаза повернулись к нам.
– Yukajjimn kajadin bi thumdein. Yuramyi caramnte ti-kousun ti-yukajjire, eza rakanyi caramnte ti-osun jia.
Кровь отхлынула от моего лица, сменившись на нечто холодное и острое, словно выхваченный из ножен на рассвете стальной клинок. Я гневно посмотрел на Смайт.
– Что? – спросила она. Недоумение не сходило с гладкого камня, которое она считала своим лицом. – В чем дело?
– Как вы могли? – спросил я тихо, глядя на нее свысока.
Вечный не замечал этого и продолжал говорить со сьельсинским котелихо.
– Как вы могли? – повторил я.
Кроссфлейн схватил меня за плечо и попытался развернуть:
– Что он сказал? Марло, выражайтесь яснее!
В свете голограммы волосы и бакенбарды старшего офицера казались особенно белыми, как снег. Их со Смайт лица напоминали маски из слоновой кости.
– Сагара сказал, что он передаст сьельсинам пять тысяч рабов-людей, – прорычал я, – рабов, которых вы, – здесь я забыл об осторожности и здравомыслии и ткнул Смайт пальцем в грудь, – ему привезли.
Маски из слоновой кости превратились в мраморные.
Я мотнул головой в сторону Сагары и его безмолвных детей:
– Значит, вот что вы ему привезли? Это обещанная плата, да, Смайт?
Рыцарь-трибун отвернулась:
– Двадцать тысяч. Из наших колониальных запасов.