«Дважды не войти в одну и ту же реку», – сказал когда-то Гераклит. О возвращении домой можно забыть. «Мистраль», на который я вернулся, был не таким, каким я его помнил. Друзья мои также изменились. Пути назад нет. Я видел реки времени и входил в их сияющие воды. Они текут только в одном направлении.
Вперед.
Я изменился. Они изменились. Все изменилось.
Я чувствовал себя вывернутым наизнанку. Беспокойным. Рассерженным мыслями о том мире, которого я столь рьяно добивался. Но я был решительно настроен довести дело до конца и потому покорно склонил голову, когда рыцарь-трибун сказала:
– На сегодня достаточно. Продолжим завтра в семь утра. Все свободны.
Но не успели мы разойтись, как схоласт Варро поймал меня за руку:
– Лорд Марло, уделите минутку вашего внимания. – Это не было просьбой, но я и не видел причин отказывать схоласту.
Рассеянно глядя на ведущую к служебному люку лестницу, я дождался, пока все удалятся.
Когда мы остались наедине, Тор Варро сказал:
– Я хотел у вас кое-что спросить.
– Да?
– Когда мы разговаривали с аэтой, в один момент… я тогда пытался помочь той несчастной девушке… он спросил, чего мы хотим…
Я почувствовал, как между лопатками будто проворачивается нож, но сохранил как можно более невозмутимое выражение лица.
– Смайт просила вас ответить, что мы хотим, чтобы ксенобиты перестали терзать наши колонии, но вы… вы сказали, если не ошибаюсь: «Oretiri vaa ti-orruu sucoruyuyaya».
«Взглянуть незатуманенными глазами».
Он процитировал меня в точности.
Я промолчал.
Что-то промелькнуло на патрицианском лице схоласта. Удивление? Раздражение? А может, мне просто почудилось. Это насторожило меня не меньше, чем все прочее, чему я стал свидетелем в тот удивительный день. Насколько невероятным должно было быть все, что со мной происходило, если даже схоласты улыбались?
– Хочу попросить вас в будущем придерживаться сценария трибуна и следовать инструкциям.
– Это она попросила вас со мной поговорить? – спросил я.
Извинение. Вот что означало его выражение лица. Смущение, стыд. Оно было совсем незаметным, и другой человек на моем месте, зная, что Варро, как и все члены его ордена, эксперт по части сокрытия эмоций, пропустил бы его. Но я давно изучал человеческие лица, запечатлевал их с помощью угля и чернил и смог прочесть его эмоции.
– Она сочла, что с представителем нашего ордена вы будете более дружелюбны. Как я понимаю, однажды вы хотели стать одним из нас.
– С тех пор много воды утекло, – ответил я сухо, без теплоты.
– Но вы не настолько стары.
– Дело не в годах, – возразил я, – а в пройденном пути.