Рабыня переводила его слова, резко и отрывисто произнося слоги, как будто рубила их старым тупым ножом.
Повисла пауза. Райне Смайт поднялась и обратилась к своему сьельсинскому визави:
– Князь Араната, благодарю вас, что прибыли. Надеюсь, наша встреча позволит нашим народам лучше понять друг друга, положит конец войне и предотвратит будущие конфликты.
Сейчас, опираясь кулаками на столешницу, она казалась выше, чем обычно.
Сочтя ее позу людской традицией, вождь Араната также встал, положив руки на стол. Даже сутулясь, ксенобит был настолько высок, что корона его рогов цеплялась за золотой полог.
– Ваши люди, – начал он низким, ледяным голосом, – истребили шесть и пятьдесят наших кланов за последние девять сотен лет.
Я не сразу понял, что он имеет в виду их годы, а не наши, потому что по нашему летоисчислению прошло вдвое меньше. Варро также обратил на это внимание, прошептав на ухо Смайт.
– Но вы вдруг заговорили о подчинении. Об окончании войны. Что изменилось? – спросил Араната.
Его огромные глаза, прикрытые, как я догадался, от яркого света линзами, осматривали каждого из нас по очереди.
– Yadaretolu detu o-qilem ne?
«Зачем искать мира? Зачем подчиняться?»
– Прежде у нас не было такой возможности, – ответил Варро на языке ксенобитов.
«Или рычагов давления», – подумал я, косясь на Танарана.
Баэтан склонил голову, как и герольд Оаликомн, внимательно слушая, но предпочитая оставаться незамеченным, прикидываясь мебелью. Похожее поведение было свойственно младшим министрам палатинских дворов, но сьельсины подходили к этому куда серьезнее. У людей существуют иерархии – от этого никуда не деться, – но у нас подобная почтительность является следствием уважения к компетенции других людей и их поддержки. Эти же существа жили по закону джунглей, и если бы любое из них, Танаран или кто-то еще, осмелилось повести себя вызывающе с Аранатой, великий вождь убил бы его не задумываясь, а остальных заставил бы лизать себе пятки. В мире людей таких тиранов всегда ждала незавидная участь. Даже в себе мы убиваем таких демонов. Однако среди сьельсинов тираны процветали.
Отбросив эту мысль, я прислушался к Варро. Тот на идеальном сьельсинском выкладывал заранее заготовленную речь, вызубренную наизусть:
– За четыреста лет войны мы ни разу не вступили с вашим народом в диалог, не взяли ни единого высокопоставленного пленника. – Он сделал паузу, чтобы указать на Касанторо Танарана Иакато. – Конфликт на Тамникано – или Эмеше, по-нашему, – предоставил нам возможность начать такой диалог. Мы надеемся и рассчитываем, что с помощью переговоров сможем заключить длительный и отвечающий интересам обеих сторон мир между итани Отиоло, вашим кланом и Соларианской империей. Мы готовы предложить полное и немедленное прекращение боевых действий против вашего клана при условии, что вы прекратите рейды на наши колонии.