Я, даже состарившись, остался убежден в том, что существо, убивающее и пожирающее других по своей природе, несет больше зла, чем то, что убивает из принципа. У тигрицы выбора нет, ее не переучишь. Сьельсины такие же. А если невозможно добиться взаимопонимания, то какая у нас могла быть надежда на перемирие? Если тигрицу не приручить, не закрасить ее полоски, то остается только пристрелить.
Посидев довольно долго, я встал, обратив внимание на глубокую, гробовую тишину, в которую был погружен корабль. Гудели только вентиляционные системы. После задержания основные двигатели корабля заглушили, и питание шло с «Демиурга», к которому «Мистраль» был пристыкован. Идя по коридорам, я вдруг понял, что никогда прежде не видел их такими пустыми. Вся команда, за исключением десятка с небольшим человек, находилась в ледяной фуге. Наш диалог с Бледными оставался натянутым, но не чрезмерно, поэтому Корво получила приказ отложить разморозку на несколько дней.
Отдавшись во власть архидемона сна, я добрался от шлюза до зала, украшенного захваченными флагами, и пересек «Мистраль» в направлении спальных кают. Придерживаясь рукой за стену, свернул за угол.
Дверь в кают-компанию была распахнута настежь, и в проеме я увидел одинокую фигуру за столом. Ее изгибы были будто вписаны в прямоугольную раму окна. Я остановился, не сдержав улыбки.
Валка оглянулась, вероятно заметив, что я заслонил собой свет из коридора. В тусклом освещении ее глаза были хорошо видны. Она с улыбкой отложила книгу, которую читала:
– Что?
– Ничего, – ответил я, входя. – Сбежал с очередного раунда переговоров.
– Сбежали, – повторила Валка, подвинувшись на диване, чтобы быть со мной лицом к лицу.
– Что? – спросил я в свой черед.
Тавросианка, казалось, катала слова на языке, словно незнакомую пищу.
– Вы ждали этого момента все то время, что я вас знаю, – сказала она наконец, – а теперь недовольны тем, что получили. – Она покачала головой. – Смешно. И что с вами теперь делать?
– Думаю, Смайт с Бассандером задаются тем же вопросом, – ответил я, проходя мимо нее к окну.
– Боитесь?
– Нет, – сказал я, и это было правдой. Я не боялся, хотя на мои плечи и был взвален самый тяжкий груз. – По крайней мере, не за себя.
Она утвердительно промычала и встала за моей спиной:
– Есть прогресс?
Я делился с ней подробностями каждый вечер, когда возвращался из павильона Кхарна после многочасовых дискуссий с рыцарем-трибуном и ее офицерами.
– Нет, – признался я. – Радиационная защита – единственное, чем можно пробить толстый череп Аранаты, но Смайт не торопится выкладывать ее на стол. – Я стукнул кулаком по раме, но мой голос остался спокойным, как стоячая вода. – Валка, я не понимаю их мышления.