На лице Валки что-то мелькнуло. Тень? Остатки прежнего презрения? Она тяжело вздохнула, устремив взгляд на панельный потолок, раздумывая о чем-то, неизвестном мне.
– Не знаю, Адриан. Если вы спрашиваете, верю ли я вам, то да, верю.
– Нет, я не об этом. Просто…
Я не мог рассказать обо всем, что видел. Я не подчинялся импульсивным желаниям, как бедная Найя. Меня не запрограммировали ни Братство, ни Тихие. Я просто боялся. Суеверно боялся, что, рассказав о своей гибели в видениях, в самом деле навлеку ее на себя. Полагал, что молчание рассеет мрачные воспоминания, как солнце прогоняет ночные кошмары.
– …Мне не хочется, чтобы они были реальны. Совсем не хочется.
Поразмыслить об этом я не успел.
Валка шагнула вперед и схватила меня за рубашку. Я осознал, что иллюзия мыльного камня была лишь иллюзией. Ошибочным суждением.
Наша жизнь может измениться в любой момент, но очень редко она меняется столь радикально.
Валка прижалась губами к моим губам и навалилась на меня так, что я едва не перевернулся через спинку дивана вместе с ней. Но я успел упереться ногами и схватить ее за плечи:
– Доктор… вы уверены?
Не ответив, она снова поцеловала меня. Мои руки прекратили сопротивление, и она притянула меня к себе. Я забыл о времени. Забыл обо всех вариантах будущего – о светлых, мрачных и смешанных. Забыл о прошлом, о детстве на Делосе, об испытаниях на Эмеше, о Калагахе и Воргоссосе, Фаросе и Рустаме. Гиллиаме и Уванари, Джинан и Хлысте. Все растаяло в этой женской Тьме. Я забыл дышать, и она отстранилась, прислонившись ко мне лбом.
– Послушайте, – сказала она. – Вы не умрете. Я не позволю.
Так и не вдохнув, я поверил ей.
Глава 62
Границы разумного
Воспоминания о прошедшем дне довлели надо мной. Ветер натужно завывал среди ветвей древнего могучего дерева, трепал крышу павильона и обрывал веревки, на которых она держалась. Мы как будто находились на паруснике, попавшем в шторм среди леса.
– Можно предложить ограничить их кампании норманскими территориями, – шепнул Варро.
– Думаете, они смогут отделить одних людей от других? – сердито парировал Кроссфлейн.
Они даже не заметили, что сьельсины уже отделяли одних людей от других, называя «юкаджимн» лишь нас, соларианцев, и исключая Кхарна. Раз они видели различия между экстрасоларианским королем и нами, они наверняка были способны провести границу между Империей и норманцами. Но я по-прежнему ощущал поцелуи Валки, да и без этого ни за что не стал бы предлагать столь коварную сделку.
– Норманцы нам не враги, – заметил я.
– А мне в принципе не нравится идея использовать сьельсинов, чтобы ослабить другие государства, – добавила Джинан, сама представлявшая другое государство.