– Что это? – требовательно спросила Райне Смайт, но не у Сагары, а у вождя сьельсинов. – Какое-то оружие?
– Hutun nesuh? – переспросил князь Араната.
– Оружие? – пролаяла рабыня.
Араната со свитой встали. Вид у них был скорее удивленный и обескураженный, чем сердитый.
– Зачем нам направлять оружие на себя? – произнес Араната. – Это вы. Это ваши фокусы, yukajjimn!
Сьельсины попали в точку. Свет померк, и я понял, что это был не прицел, а зловещий отблеск пламени, что горит ярче любой звезды. Стекло «Демиурга» отразило основную вспышку, защитив нас от ослепляющего болезненного света.
Ядерный взрыв. И кое-что похуже.
Антиматериальное оружие.
Я видел этот чистый свет всего лишь раз, когда Эмиль Борделон с адмиралом Вентом воспользовались таким оружием против нас на Фаросе. Оно было ярче, чем врата рая, и страшнее адской бездны. На этот раз горел корабль сьельсинов. Свет, что сиял ярче всего, что мне доводилось видеть, за одним исключением, проел ледяную шапку «Бахали имнал Акура» с агрессивностью опасной болезни, вызывающей разложение плоти, прошел, как клинок из высшей материи сквозь масло. Материя и антиматерия поглощали друг друга, как змей уроборос – собственный хвост, не оставляя после себя ничего, кроме гигантских дыр и вспышек водородных бомб, достаточно мощных, чтобы вскипятить целые океаны.
Сьельсинский корабль размером с луну был разрушен.
Все это пронеслось перед моими глазами за меньшее время, чем понадобилось, чтобы об этом написать. Считаные секунды. Две, не больше. Кто-то позади меня выругался, я услышал, как шаркают ноги. Второй залп не заставил себя ждать; свет вспыхнул вновь, а за мгновение до вспышки я успел увидеть растущие ядерные грибы в сотнях тысяч миль от себя и подумал: «Как красиво!»
Говорят, что первый в истории взрыв ядерной бомбы почтила своим присутствием сама смерть, что она улыбнулась безгубым ртом и провозгласила свое могущество – достаточное, чтобы уничтожать не только страны, но и целые планеты. Вызвавшие ее маги скулили, заламывали руки и рыдали, осознав, какое зло совершили, но не остановились – ведь во все времена магов заботил лишь вопрос, смогут ли они сделать что-либо; а о том, следовало ли им это делать, они задумывались, лишь когда было уже слишком поздно. Они продавали души за знания, забывая, что именно душа пробуждает в них тягу к знаниям и наполняет жизнь смыслом.
Должно быть, смерть улыбалась и теперь, ведь она наверняка стояла среди нас, невидимая в пестрой компании ксенобитов, демониаков, ведьм и солдат. И меня, растерянного одинокого дьявола, впервые в жизни ни в чем не повинного.