Араната показал прозрачные зубы:
– Я не говорю с кланами, но если они станут моими…
Намек поняли все.
– Хотите, чтобы мы помогли вам их покорить? – изумленно спросил Кроссфлейн, распрямляясь.
Валка напряглась, я почувствовал, что ее самообладание надломилось, как тростинка. Она присутствовала на переговорах вот уже третий день, но, как Джинан, была лишь молчаливым наблюдателем. Она внимательно изучила записи предыдущих встреч. Отметила отсылки Танарана к религии сьельсинов, но никаких предложений не выдвинула – да и вряд ли могла. Капелла была далеко, но ее угрожающая тень падала везде, куда доходил свет Империи.
– В ходе матуранской кампании вы так и сделали, – шепнула она мне. – Финансировали прачарских сепаратистов, сталкивали кланы друг с другом.
Я не ответил. Было не время дискутировать с доктором об имперской внешней политике. Я лишь кивнул и на миг положил руку Валке на колено:
– Позже.
Она поджала губы. Если улыбка может быть раздраженной, то только у нее.
– Anaryoch…
– Здесь, – саркастически отозвался я.
Араната стукнул кулаком по столу:
– Ты сказал, что хочешь нам служить. Нам нужна такая служба.
Мы ничего подобного не говорили. Спустя столько дней вождь все еще этого не понимал. Возможно, Бассандер был прав. Возможно, он никогда не поймет. Я почти отчаялся. Князь потер челюсть, тонкие цепи на его руках засверкали в лучах света.
– Ты поможешь нам…
Все вокруг залило алым светом, настолько ярким, что даже тени, казалось, обрели плотность, а предметы – дополнительную четкость. Каждая ветвь, каждая травинка стала более весомой. Сьельсины зашипели, словно кипучая армия змей, и прикрыли чувствительные глаза.
– Что происходит?! – воскликнул Тор Варро, среагировав быстрее солдат. – Что случилось?
Летучие глаза Кхарна Сагары стремительно выпорхнули из-под навеса. Сам он резко вскочил; имплантаты в груди под золотой мантией заработали. Со скоростью, которой я никак не ожидал от его старого, напичканного механизмами тела, Вечный промчался между столами и выскочил наружу с противоположной стороны павильона. Он знал и видел больше, чем мы, и понимал, что произошло.
– В чем дело?
Мы с Валкой встали и подбежали к повелителю Воргоссоса. Я первым вышел из-под полосатого навеса и увидел все, что смог.
Алый свет лился сквозь прозрачную крышу сада, злобный, словно взгляд разгневанного бога. Он напоминал луч лазерного прицела какого-то гигантского орудия, нацеленного на нас и готового в любой момент выстрелить. Впервые после крушения сьельсинов на Калагахе я почувствовал себя таким ничтожным, словно букашка под башмаком шаловливого ребенка. В небесах как будто рождалась новая звезда. Кровавая, злобная и жестокая, как сама война, и окрашенная в ее цвета. Алее алого.