Валка накрыла осколок рукой и улыбнулась Бассандеру Лину, который стоял в дверях вестибюля. Лицо его скрывала тень.
– Украшение, – опередила она меня с ответом, делая шаг вперед, как бы заграждая меня от Бассандера. – Безделушка.
Мандарийский капитан вышел из тени. Его брови взлетели вверх.
– Ага.
Черные глаза искали что-то на моем лице. Не знаю что; и не знаю, нашел ли он это. Он приблизился, высоко держа голову и расправив плечи, как будто собирался меня ударить. А мне хотелось ударить его. Но он остановился в нескольких шагах и принялся оглядывать подвешенные вдоль стены скафандры, прорезиненный пол и угрюмые белые лампы на потолке.
– Стоит мне вновь увидеть вас, как вспоминаю, как вас разрубили… – сказал он и осенил себя защитным жестом, поднеся пальцы ко лбу, губам и груди. – Клянусь Землей, за всю жизнь я и подумать не мог… – Он сбился, челюсть отвисла. – Никогда ничего подобного не видел.
Вдруг он сделал нечто невероятное – протянул руку. Не для рукопожатия, а чтобы потрогать меня, как будто я был полой мантией нобиля, триумфально проезжавшего на коне через толпу. Я отпрянул, но Бассандер оставил руку протянутой, как для благословения.
– Бассандер, я тут ни при чем, – сказал я, проходя мимо.
Валка за мной. У меня не было причин придумывать отговорки, особенно перед тем, кто прекрасно все видел.
– Я знаю, что вы были там и что об этом думаете, но я и сам не понимаю, что случилось, – сказал я.
– Значит, это настоящее чудо. – Лин немного стыдливо сложил руку в кулак.
Я застыл на пороге. Бассандер Лин никогда не производил на меня впечатления религиозного человека, но я был палатином, а палатины, как часто говорят, ходят в святилище, только чтобы их там видели ставящие свечи крестьяне. Я всегда считал себя агностиком, но среди солдат таких не много. Кто-то однажды сказал мне, что неверие для солдат – непозволительная роскошь.
Тем не менее Бассандер Лин открылся для меня с новой, удивительной стороны, и я обернулся. От прежнего непоколебимого капитана не осталось и следа, как не осталось следа и от огненной черты между нами. Если мы когда-то и были соперниками, то это кануло в прошлое. Тот капитан Лин навсегда изменился, увидев мою смерть и… возвращение. Передо мной был новый Лин. Он даже казался меньше ростом, и я как будто смотрел на него свысока, а ведь наши глаза были на одном уровне. Он стоял в полумраке, я – на свету. Нет, не так. Я не смотрел на него свысока, хотя и по-прежнему презирал за то, что он совершил. Это он смотрел на меня снизу вверх, как смотрят на вершины гор, как я сам смотрел на своего двойника, указывающего во Тьму.